Электричкинг в литературе

[Taran]

Давно хотел создать такую тему, но не попадалось подходящего материала, а сканить лень  Но вот кое-что нашёл...

"Необходимо пояснить, что передвижение по Германии сопряжено с некоторыми трудностями. На вокзале вы покупаете билет до места назначения. Вам может показаться, что этого достаточно, но не тут-то было! Прибывает поезд, вы пытаетесь сесть в него, но кондуктор останавливает вас величественным жестом: "Ваши проездные документы?" Вы показываете билет. Он объясняет, что сам по себе билет - простая бумажка: приобретя его, вы делаете лишь первый шаг к цели; нужно вернуться в кассу и "доплатить за скорость". Доплатив и получив еще один билет, вы полагаете, что мытарства окончены. В вагон вас, конечно, пропустят, но не более того: сидеть вам нельзя, стоять не положено, ходить запрещено. Необходим еще один билет, который называется "плацкартой" и гарантирует вам место до определенной станции.
Я частенько задумывался над тем, что остается делать человеку, купившему лишь один билет. Разрешат ли ему бежать за поездом по шпалам? Сможет ли он, наклеив на себя ярлык, сдать себя в багаж? Опять же, что станет с человеком, который, доплатив за скорость, не пожелает или не сможет, за отсутствием денег, купить плацкарту: разрешат ли ему влезть на багажную полку или позволят висеть за окном?"
Джером К. Джером - "Трое на четырёх колёсах"

[Taran]

  В полном соответствии с инструкцией железнодорожный состав специального назначения следовал со скоростью не более 60 километров в час. Перед редкими на пути станциями и переездами он вообще сбрасывал скорость до 30 километров. Было в нём, ни много ни мало, восемнадцать вагонов. Подавляющее большинство из них представляли собой открытые платформы, на которых стояло строго по два замысловатого вида контенйнера, похожих издали на вертикально расположенные ракеты. Внутри каждого свинцового контейнера располагался урановый стержень, давно отслуживший свою "топливную" жизнь в каком-нибудь атомном реакторе и теперь перевозимый в стационарное базовое хранилище.
  Контейнеры на платформах удерживались в основном за счёт своего колоссального веса. Потому что равзе можно считать удерживающими средствами обычные брезентовые ремни, которые растяжками тянулись от опасного груза к невысоким бортикам платформы? Потому и скорость состава была так невелика.
  В нескольких закрытых вагонах везли всякую "ерунду": обычные радиоактивные изотопы да оборудование, в основном металлическое, которое столь длительное время проработало в суровой радиоактивной среде и напиталось всеми альфами, бетами и гаммами, что теперь "светило" ничуть не меньше самих урановых стержней.
  Охрана сидела в плацкартном вагоне в "голове" поезда. Ну, какой, скажите на милость, идиот будет стоять часовым между двумя свинцовыми "дурами" на открытой платформе?! Идиотов не было. Умные охранники на каждом некрутом повороте поглядывали в окошко. И даже пересчитывали свой сокровенный груз: не украл ли кто чего по дороге. А в свободное от выглядывания время играли в карты и пили водку. Играли, между прочим, на "пойди посмотри, как там дела в закрытых вагонах". А водку пили потому, что у нас в стране из поколения в поколение передаются великие строки из песни Галича: "...истопник говорил, что "Столичная" - лучшее средств от стронция!"
  Очень "подкованных" среди охранников не было. Что такое "стронций", вряд ли кто из них мог объяснить, но то, что любая работа с радиацией предполагает внутреннюю дез-ак-ти-ва-цию организма, каждый знал, как "Отче наш". Впрочем, эти "Отче наш" не знали. Но "дезактивировались" прилежно, по схеме: немного - до, постепенно - во время, и ударной дозой - после. А главное, были незыблемо уверены, что не только живы до сих пор, но и ничуть не растеряли своей мужской силы исключительно благодаря неукоснительному соблюдению заветов.
  Не доезжая до Большой Картели пять километров, машинист постепенно начал сбрасывать ход. Вот и полпути остались позади. Он выглянул в окно тепловоза и дал протяжный сигнальный гудок. Места вокруг были ещё глухие, но впереди - крупный посёлок и железнодорожный узел, надо предупредить. В этот момент тепловоз сильно тряхнуло. Он даже заметно наклонился на левый бок, но потом выпрямился. Зато "пьяное качание" из стороны в сторону пошло по всем вагонам. Раз - налево, два - направо, снова налево... но это был уже перебор! Высокие тяжёлые контейнеры, обрывая страховочные стропы и ломая невысокие заградительные борта платформ, посыпались под откос.
  Машинист дал тормоз. Но состав по инерции продолжал ещё двигаться вперёд, а контейнеры сыпались и сыпались... Мало того, у большинства из них каким-то невероятным образом через закрытые верхние горловины начали выкатываться тонкие урановые стержни. Это уже становилось похоже на катастрофу. Не дожидаясь полной остановки тепловоза, на землю из "штабного" вагона повыскакивали охранники во главе с командиром. Сквозь алкогольную пелену в головах до них начало доходить, что произошло нечто непоправимое.
  В этот момент раздался неожиданный взрыв. Над шестым от тепловоза закрытым вагоном взметнулось пламя, и тут же на глазах изумлённой "публики" он начала рассыпаться по дощечкам. Следующий несильный взрыв разметал всю его внутреннюю "начинку". Металлические конструкции, какие-то пеналы и ящики подлетали невысоко и шлёпались на землю, рассыпая вокруг железнодорожного полотна болты, гайки...
  Состав, наконец, остановился, и наступила относительная тишина, в которой совершенно отчётливо прозвучало каждое слово панического вопля командира:
  - Топливо взорвалось!!! Ядерное!!!
  Гениально! Такой реплики не придумал бы и Станиславский. "Взорвалось ядерное топливо". Нонсенс! Но какой потрясающий эффект: все до одного - и охранники, и поездная бригада, - не раздумывая, опрометью бросились вдоль полотна в сторону Большой Картели. Людей гнал панический страх. Первым, с явным отрывом, постоянно наращивая скорость, мчался машинист. Наверно, потому, что был абсолютно трезвым. Не прошло и нескольких минут, как последний боец скрылся из видимости. Потрескивали доски догорающего вагона... и тишина!
  С противоположной стороны дороги на насыпь выбрались двое. Они были одеты в пятнистые прорезиненые камуфляжи, на шее каждого болтался респиратор.
  - Вит, твои познания в способах ведения рельсовой партизанской войны просто поражают! Может, тебя чекисты этому научили?
  - Книги надо читать правильные. Чередующиеся подкопы под шпалами на определённом расстоянии с обеих сторон дают именно такой результат. Зато полотно практически не придётся чинить. А ты бы сейчас полцентнера взрывчатки израсходовал и людей без единственной дороги оставил. Когда бы ещё восстановили...

М. Шахов, "Команда: Генерал Смерть".

[Taran]

  Воспользовавшись сезонным билетом на секретный Адский Путь, Аззи сел на поезд прямого сообщения между Небесной Твердью и рекой Стикс. Он вышел на Центральном вокзале, где на огромном дьявольском табло красными огоньками загорались строчки с информацией об отправляющихся поездах. Длиннейшие составы с прицепленными к ним паровозами стояли на запасных путях. На ступеньках пассажирских вагонов стояли кондукторы, равнодушно оглядывая толпы людей и скопления грохочущих металлических чудовищ и лениво дожёвывая свои бутерброды.
  - Могу ли я быть чем-нибудь полезен, сэр?
  К Аззи подошёл носильщик - гоблин из числа тех, что вечно крутятся на вокзалах в надежде разжиться парой-другой монет. Опустив в карман мелочь, гоблин помог Аззи добраться до нужного ему поезда и поднёс полупустой чемоданчик, который Аззи на всякий случай взял с собой.
  Благодаря помощи носильщика у Аззи осталось достаточно времени, чтобы посидеть за чашечкой ароматного кофе в вагоне-ресторане. Наконец паровоз фыркнул и потащил состав через выжженные солнцем равнины Злодеии к Складищенску, куда направлялся Аззи.
Не прошло и часа, как Аззи уже стоял на перроне Складищенска, провожая взглядом уходящий поезд.

Р. Желязны, Р. Шекли, "Театр одного демона".
P. S. Прочитав это место, мне захотелось (ненадолго) побывать в аду, чтоб посмотреть на это Обращает на себя внимание странное совмещение технологий (электронное табло и паровозы). Вообще очень крутая книга, всем рекомендую.

[VladMihey]

"На станции Перхушково - конечной цели нашего визита, в тревожном 41-ом располагался штаб Западного фронта, где молодые мордовороты из НКВД, офицеры, писаря и интенданты, не взирая на сложную оперативную обстановку, щедро рассеивали среди местных колхозниц свой воинственный и сдобренный самогоном генофонд, отчего по прошествии тридцати с лишним лет на этом историческом месте произросла мутировавшая от этого самого самогона и дешевой советской водки злая, пьяная и нахальная популяция.
Завидя чужаков, да еще такого супер американского образа, к нам направился недоброго вида чушарь. Презрительно покосившись на стоявших рядом в вытертых джинсах и с индейскими хулахупами на голове наших хипповых подруг, гоблин, сплюнув сквозь зубы и обозвав фраерами, коротко приказал нам с Кацо следовать за ним и, не оглядываясь, развинченной походкой блатного пошел по перрону. Разгоряченные выпитым в электричке, мы с приятелем решительно двинулись за наглецом, но прошли недолго. Сзади послышался топот многочисленных и тяжелых ног, и не успели мы оглянуться, как по нам паровым катком прокатилось целое кодло неизвестно откуда появившейся на перроне местной шпаны, оставив за собой на заснеженной платформе два распростертых тела. Оглянувшись назад, скорчив без того гнусную рожу, и презрительно бросив напоследок – «Маячили, маячили – вот их и отхуячили», чушарь сотоварищи преспокойно погрузились в подъехавшую к перрону электричку, поехав развлекаться дальше, а мы с Кацо, как два убитых викинга лежали, запрокинув длинные волосы, и остановившимися взорами смотрели в тусклое осеннее небо, пока подбежавшие подруги валькириями не захлопотали вокруг, пытаясь приподнять наши благородные головы. Удар, сбивший меня с ног, пришелся по касательной, и я, поскользнувшись на мокром перроне, при падении лишь больно ударился об асфальт задницей. Но, взглянув на Кацо, я не знал – смеяться мне или плакать - правое армянское око Васи с княжеской фамилией Тараканов на глазах заплывало, а уста напоминали губы Луи Армстронга, и для полного колера ему не хватало только дудки."
(В.Маликов, "Сикамбриада", 2000 г.)

[Taran]

  На улице нанял пролётку, велев кучеру:
  - На товарную станцию... можешь не спешить.
  Просто мне было необходимо время, чтобы обдумать своё дальнейшее поведение. Товарная станция пришла мне в голову случайно, но явилась хорошей выдумкой. Наверное, меня станут ловить на вокзале или в порту, но вряд ли полиция догадается искать меня среди товарных составов. На окраине города я расплатился с извозчиком. Конечно, как и водится, забор, ограждающий станцию, был украшен немецким "запрещено", но я, как истинно русский и православный, ногой выбил одну из досок и протиснулся на зашлакованную территорию станции.
  Мне повезло! На запасных путях, в неразберихе множества гружёных платформ и остывших локомотивов, я нашёл то, что мне надо. Это был пятиосный "компаунд" заводов Борзига, с управлением которого я был знаком ещё смолоду, когда служил в Граево. Паровоз сердито попыхивал, уже готовый тащить "порожняк" в сторону польского Щецина. Я заглянул в будку - там никого не было, очевидно, машинист и его свита отлучились перед отправлением. Я понимал, что далеко от Кенигсберга мне уехать не дадут...
  "ХОть бы выбраться за Прейсиш-Эйлау", - думал я.
  Это была первая крупная станция на моём пути, место, известное в истории, где в 1807 году Наполеон сражался с нашими войсками, отрезая им путь отступления на родину, и в этом вдруг уловил некий символический смысл для самого себя. Оглядевшись по сторонам, я разомкнул крюк сцепления паровоза от состава. Одним прыжком заскочил в будку. Семафор был ещё перекрыт, но меня это не касалось. Одно движение кулисы - и мой "компаунд" взял разбег. На русских дорогах машинисты обычно держали давление пара на отметке 12 атмосфер, а за границей держали выше, и я разогнал "компаунд" сразу на 15 атмосфер.
  Пришлось скинуть пиджак и порабоать лопатой, беря уголь из тендера. Помню, я был озабочен одним: "Только бы проскочить Прейсиш-Эйлау..."
  Конечно, на товарной станции уже спохватились пропажею паровоза, и я теперь летел под семафорами, сигналящими мне красными фонарями. Стрелка манометра коснулась отметки "17", но мне сейчас было на это наплевать... Вот и Прейсиш-Эйлау! Мимо стремительно пронесло асфальтированный перрон, украшенный цветочными клумбами, редкие фигуры пассажиров и дачников, но меня здесь, кажется, уже поджидали.
  Мой локомотив четырежды вздрогнул, когда под его ведущими колёсами взорвались четыре предупреждающие петарды.
  - Пора! - сказал я себе, надевая пиджак...
  Станция исчезла за поворотом. Я отжал форс-кран, стравливая излишки пара в сифон, и долго стоял на узеньком трапе, примериваясь к прыжку. Наконец я заметил пологий откос, заросший густою травой, и - прыгнул. Потом, очухавшись, долго ползал по траве, отыскивая браунинг, выскочивший при падении из кармана. Встал. Всё в порядке. От моего паровоза где-то за лесом виднелся дым.
В. Пикуль, "Честь имею".

[Taran]

  Колонна подтягивалась к станции. Конвоиры стали кричать яростнее. Овчарки рвались с поводков, бросались на посмевших нарушить строй, отстать. Полковник, стоя возле машины, сквозь позолоченное пенсне смотрел на свой "товар".
  На узкой разгрузочной рампе особо не было где развернуться. С одной стороны рельсы, с другой - приземистые склады из красного кирпича. Пленные стояли плотно, плечо к плечу. Паровоз медленно подтаскивал к рампе короткий состав из товарных вагонов. Чёрный дым вырывался из трубы. Лязгали колёса, сцепки. Машинист дал длинный гудок, надеясь заставить людей немного отойти от края. Облако белого пара ударило по пленным. Но куда тут отступишь, если тебе напирают в спину?!
  Всё произошло абсолютно спонтанно. Одна из овчарок при очередном гудке паровоза рванулась. Поводок соскользнул с ладони конвоира. Собака бросилась на пленных, конвоир подумал, что успеет схватить поводок, прыгнул, схватил его. Но пёс уже набрал скорость. Конвоир не удержал равновесия, упал. Сильная овчарка буквально втянула его в толпу пленных. Немец даже не успел подняться. Кто-то прыгнул ему ногами на голову. Рядом уже скулил пёс, сильные руки сжимали ему горло, колени ломали рёбра.
  Конвой открыл стрельбу, спустил собак. Тренированные овчарки бросались на пленных, впивались им зубами в гениталии. Толпа пришла в движение. Те, кто стоял ближе к рельсам, посыпались на пути, прямо под колёса паровоза. Засипели, заскрежетали тормоза. Клубы белого пара заволокли происходящее.
  - Бей гадов! - раздался отчаянный крик, и тут же в руках рыжеволосого гиганта затрещал автомат убитого конвоира.
  Один из конвоиров рухнул как подкошенный.
  - Бей! Ура!
  Толпа покатила на отстреливающийся конвой. Падали убитые и раненые пленные, но никто не останавливался, валили прямо по телам. Конвойные дрогнули и бросились врассыпную. Перепуганный полковник и сам не заметил, как забрался на крышу своей машины и по-бабски верещал. Его стащили за ноги и поволокли по рампе. Разбегающихся конвойных ловили, отбирали оружие. Расправа была скорой и жестокой. Месяцы страха и унижений выплёскивались местью.
  Десяти конвойным удалось закрыться и забаррикадироваться в конторе станции. Теперь их обстреливали по всем правилам воинского искусства.
  - Нечего на них патроны тратить! Сжечь людоедов! Живьём сжечь! - бросил клич взявший на себя командование рыжеволосый гигант.
  - Крематория захотели? Будет и вам крематорий!
  Нацисты, понимая безвыходность ситуации, даже не делали попыток сдаться. Отстреливались отчаянно. С моторной дрезины двое пленных уже подхватили бидон с бензином и волокли его к конторе. От меткого выстрела конвойного один из смельчаков упал замертво. Но его тут же сменил другой пленный. Поставленный на багажную тележку бидон обложили смоченной бензином одеждой, снятой с убитых, подожгли и покатили на дверь конторы. От удара бидон перевернулся, пылающий бензин хлынул во все щели. За разбитыми окнами метались живые факелы. Один из охваченных пламенем конвойных выпрыгнул в окно. Его даже не стали расстреливать. Пленные смотрели, как он, ничего не видя, мечется среди мёртвых тел по рампе, спотыкается, падает.
  Машинист и кочегары, всё это время прятавшиеся от шальных пуль на полу кабины, наконец-то решились незаметно покинуть паровоз. Но их заметили и схватили.
  - Мы поляки, ваши братья! Мы тоже их ненавидим! Да здравствует Сталин! - пытался убедить пленных в своей к ним лояльности машинист.
  - Немецкие прихвостни, - бросили ему в лицо.
  Убивать поляков не стали... Полыхало здание конторы. На рампе вперемешку валялись убитые - конвоиры, пленные и овчарки. К рыжеволосому гиганту в будённовке вывели избитого полковника. Пенсне с выдавленными стёклами покачивалось на цепочке.
  - А с этим что делать, товарищ майор? - спросили у главаря восставших.
  - Я врач, учёный, - пролепетал полковник, осматриваясь и близоруко щурясь.
  Гигант задумался.
  - Привяжем его к паровозу, пусть побегает.
  Упирающегося полковника подтащили к паровозу, привязали за руки верёвкой к подножке. Уцелевшие пленные забирали оружие убитых конвойных, срывали со здания нацистские флаги, рвали их, топтали ногами, бросали в пожар, заскакивали в вагоны.
  Рыжеволосый гигант плюнул в лицо полковнику и поднялся в кабину, за ним последовали его особо отличившиеся в бою приближённые. Паровоз дал гудок и двинулся вперёд. Полковник бежал по рампе рядом, отчаянно кричал, молил остановиться, отпустить его. Рампа кончилась, полковник упал, какое-то время его волокло за набирающим скорость паровозом, а затем затащило под колёса.
  Впереди змеились, перекрещивались рельсы. Железнодорожный рабочий, на которого наставил ствол карабина полицейский, рвал за ручку стрелки, чтобы направить беглецов в тупик. Пленный, высунувшись по пояс из кабины, дал короткую очередь из автомата. Рабочий побежал прочь, раненый полицейский упал на рельсы. Отползти он не успел, поезд переехал его и благополучно вышел на перегон между станциями.
  Рыжеволосый гигант внезапно запел. Его зычный голос перекрывал даже стук колёс и шум машины.
  - Наш паровоз, вперёд лети! В коммуне остановка!
  - Другого нет у нас пути. В руках у нас винтовка!... - тут же подхватили знакомую песню другие пленные.
  Беглецов осталось не больше сотни, их товарищи полегли на рампе во время боя. Выживших охватила эйфория. Стреляли в воздух. Слышались крики:
  - Ура!
  - Победа за нами!
  - Хер вам!
  Никто даже не задумывался, что паровоз мчит не на восток, а на запад.
  Мелькали недавно вспаханные полоски крестьянских наделов. Аккуратные домики. Работавшие в поле крестьяне с недоумением и опаской смотрели на "взбесившийся" поезд.
  На соседней колее показался встречный состав - пассажирский. Паровоз тянул за собой аккуратные лакированные пульмановские вагоны. Никто не отдавал приказа, всё делалось по велению сердца. В момент, когда составы поравнялись, пленные, кому посчастливилось разжиться трофейным оружием, не сговариваясь, застрочили из автоматов.
  - Получайте, фрицы!
  - Это вам за Севастополь!
  Разлетались стёкла вагонов. Какие ещё разрушения произвела стрельба, было не понять. Пассажирский поезд унёсся в противоположном направлении - на восток. Может, в нём и ехало несколько военных, возвращавшися с побывки на фронт, может, кого-то из них и зацепило пулей. А может, пострадали и ни в чём не повинные поляки: мужчины, женщины, дети.
  Война всегда жестока. Пленные советские офицеры ценой гибели своих товарищей вырвали себе немного свободы, своими руками добыли оружие и теперь стремились принести как можно больше разрушений врагу. О последствиях старались не думать, хмель победы кружил им головы.
  А впереди уже маячил силуэт небольшого городка. На подъезде к нему с высокой насыпи сбегали двое железнодорожных рабочих, по приказу начальника гестапо снявшие с железнодорожного полотна один рельс. За близстоящим амбаром прятался грузовик с автоматчиками.
  Поезд качнулся, правые колёса сорвались, ударили в шпалы, вмиг сломав, смяв их. Паровоз рухнул на откос, перевернулся, увлекая за собой вагоны. Трещали доски, лопался чугун, отваливались, кувыркались в воздухе колёсные пары и падали на изувеченные вагоны, на людей. Из расколотого котла тугими струями ударил под давлением перегретый кипяток, мгновенно превращаясь в пар. Разлетелись из развалившейся топки раскалённые угли. Мало кому удалось уцелеть в этой огненной мясорубке. Тех же, кому посчастливилось выбраться, выползти, методично расстреливали автоматчики.
  Когда и стоны раненых, и выстрелы затихли, со стороны городка к месту аварии маневровый паровоз подогнал пожарную цистерну. Застучал моторный насос. Струи из мощных брандспойтов быстро погасили огонь. Через два часа движение на этом участке железной дороги было полностью восстановлено.


  Над лесом поднимался странный дымок, он не был привязан к одному месту, сдвигался. Только присмотревшись, Прохоров сумел разглядеть скрывавшуюся в траве линию узкоколейки. Он ещё сомневался, но шедший через лес паровоз отозвался коротким гудком. Михаил не стал тратить время на разговоры с товарищами, обхватил мешок и покатился по склону холма. Только так можно было остаться относительно незаметным для эсэсовцев, уже двинувшихся к хутору. Оказавшись внизу, вскочил, побежал пригнувшись. Нужно было успеть раньше немцев и их проклятых собак. Фролов и Кузьмин еле поспевали за своим командиром.
  В спину бил лай овчарок, пока ещё далёкий, но он уверенно приближался. Трое мужчин вбежали в лес, тот оказался досмотренным, прочищенным - ни тебе бурелома, ни подлеска. Высокие молодые сосны уходили к небу, раскачивались на весеннем ветру. Пронзительно пахло смолой. Впереди блеснули рельсы узкоколейки. Состав погрохатывал совсем рядом. Между стволов прорисовался силуэт небольшого паровозика, он нещадно дымил, тащил за собой платформы с брёвнами, на последней громоздились кривые толстые сучья с обсеченными ветвями, явно предназначенные на дрова. Немцы выгребали в Германию всё более-менее пригодное. Прохоров и его друзья побежали вдоль колеи, скрываясь за деревьями. Паровоз обгонял их. Михаил попытался запрыгнуть на платформу, гружёную брёвнами. Ему удалось уцепиться за проволоку, стягивающую стволы, но вновь помешала пронзительная боль в плече. Пальцы сами собой разжались, он свалился на землю, чуть не угодив под колёса платформы. Прогрохотал над самым ухом последний вагон. Михаил вскочил на ноги. Товарищи уже махали ему руками, торопили, стоя на последней платформе, гружённой нестандартной древесиной.
  Собрав остатки сил, Михаил побежал. Мелькали под ногами шпалы. Над головой растягивался среди стволов высоких сосен шлейф паровозного дыма. Сил не хватало, Прохоров задыхался. Он сделал последний отчаянный рывок, уже понимая, что, если не удастся на этот раз зацепиться за борт, он просто упадёт, обессиленный, на шпалы.
  Пальцы соскользнули с холодного металла. Фролов с Кузьминым всё-таки сумели схватить его за руки. Прохорова поволокло вслед за последней платформой. Сапоги стучали по шпалам. Сам Михаил уже ничем не мог помочь, силы у него оказались исчерпаны до предела. Чертыхаясь, Илья с Аверьяновичем втащили Прохорова. Он лежал на расчищенном от сучьев настиле, смотрел в потянутое облаками небо. Неторопливо постукивали колёса. Поезд уносил беглецов от преследователей, давал ещё один шанс выжить.
  - На восток едем, - пробормотал Михаил.
  - А толку? - вздохнул Кузьмин.
  Но Михаил его уже не слышал. Усталость, бессонные ночи взяли своё, он просто отключился. Дремали, клевали носом и сидевшие рядом с ним Фролов с Кузьминым. Лес сменился полем, паровозик дал длинный гудок, пересекая дорогу.
  Илья вскинул голову. Резкий звук паровозного гудка мгновенно разбудил его. Он улыбнулся, посчитав, что самые страшные опасности уже позади и теперь проиграть схватку за жизнь можно лишь по собственной глупости. Паровоз стал сбавлять ход. Фролов выглянул вперёд. Состав уже подходил к лесопилке. Впереди виднелись корпус небольшого цеха, штабеля брёвен. Рельсы пошли с изгибом, стало видно чуть больше, и тут Фролов содрогнулся. У торца цеха стояла военная машина, у пути прогуливались автоматчики, всматривались в приближающийся поезд. Он принялся будить товарищей.
  - Там немцы, проверка.
  Те, ещё сонные, быстро попрыгали с платформы, сбежали с невысокой насыпи и залегли в заросшем травой кювете. Поезд остановился ещё до лесопилки. Автоматчики с собаками проверяли каждую платформу, заглядывали между брёвен. Наконец командир группы махнул рукой, поезд подошёл к рампе и замер.
  - Пары стравливает, - прошептал Кузьмин. - Значит, сегодня уже никуда не поедет.
  - А тут и рельсы кончаются. Тупик. Дальше с ним нам не по дороге, - отозвался Фролов, присматриваясь к немцам, пытаясь понять их дальнейшие действия. - Если пойдут по путям, нам конец.
  - Нет, чего-то ждут, - щурился Прохоров.
  Эсэсовцы ещё потоптались по лесопилке, а затем загрузились в машину вместе с собаками и уехали.


  В товарные вагоны загнали мужчин и женщин с вещами, не обыскивая, не интересуясь документами, не составляя списков, лишь считали по головам, как стадо. Бюрократическая селекция, вероятно, предполагалась на сборном пункте в Пинске.
  Паровоз дал гудок, состав тронулся, застучал колёсами. В набитом вагоне слышались плач, причитания. Марта сидела на дощатом полу и всхлипывала.
  - Не надо слёз, - Прохоров приобнял девушку.
  - Я домой хочу, - по-детски всхлипнула она и глянула на перстень. - Всё из-за него. Захотелось красивой побыть. Королева нашлась.
  - Ещё сегодня дома будешь, - убеждённо произнёс Прохоров.
  - Шутишь? Мне не до смеха.
  Михаил вытащил из голенища тонкое ножовочное полотно, просунул его в щель между досок пола и принялся энергично пилить. Люди в вагоне примолкли. Кто-то из парней попытался его остановить, но Прохоров зло послал его матом, тот притих.
  Когда два пропила были готовы, Михаил выбил куски досок ногой. В проёме замелькали шпалы.
  - Я боюсь.
  Михаил сорвал с девушки платок, обернул им корзинку с продуктами и опустил в люк, разжал пальцы. Состав шёл по крутому повороту, а потому сбавил скорость.
  - Ты что сделал?
  - Теперь и мы следом. Спускайся, уцепишься руками за край и разожмёшь пальцы, - сказал он Марте. - Никто нас не переписывал, когда загоняли в вагон. - Прохоров понимал, что, если выпрыгнет первым, она так и останется в поезде. - Будешь лежать на шпалах, пока я не подойду.
  Он обхватил Марту за талию сзади. Девушка визжала, отбивалась, он буквально силой затолкал её в люк, а потом нырнул в него сам. Михаила бросило на шпалы, несколько метров проволокло вслед за составом. Он дождался, пока стук колёс отдалится, и поднял голову. Паровоз с вагонами уходил за поворот. Он подбежал к неподвижно лежавшей на рельсах Марте, испуганно стал трясти её.
  - Ты жива?
  Девушка открыла глаза.
  - Я головой ударилась, - приложила она руку к затылку. - Больше ничего не помню.
  - Цела, цела... - приговаривал Прохоров, обнимая её, прижимая к себе.
  - И перстень цел, - улыбнулась Марта, мягко отстраняясь от Прохорова.

М. Шахов, "Концентрация смерти".

[Taran]

Чукигеков

Летом 1918 во время гражданской войны в РСФСР все были запуганы рассказами об одиноком пулеметчике Чукигекове. Говорили, что его пулемет выкашивал красных, белых, зеленых да и всех подряд, чего уж там. И еще всех будоражило то, что он объявился именно в июне и на месте падения Тунгусского метеорита, только ровно через 10 лет.

В то время я был в ЧК и еще верил в коммунизм, несмотря на то, что являлся потомственным шаманом из древнего рода «Пять костей». Именно меня отправили ликвидировать Чукигекова.

Вообще верхушка органов терпеть меня не могла, но, тем не менее, я жил со своими слугами в одном из брошенных буддистских монастырей Памира – у подножия солнца. Вряд ли кто-либо после меня смог бы позволить себе такое. Но моим покровителем был сам Владимир Ильич (Ленин). Я обратил его внимание на себя после того, как во время революции превратил в змей отряд матросов, которые не пропустили меня к нему в Смольный.

Уже осенью 1918 под моим командованием был бронепоезд, который носился по всей стране пытаясь найти этого призрачного пулеметчика. Последней новостью было то, что где-то под Архангельском была перебита дивизия интервентов. Говорили, что не уцелел никто. Учитывая их вооружение, да и общую подготовку это было странно. Я отдал приказ двигаться туда.

Ночью на крыше несущегося во тьме состава я играл на варгане и общался с духами своих предков. Я просил совета, что мне делать. Несмотря на мое медитативное спокойствие, я не хотел получить очередь из пулемета. Духи мне дали совет, который изменил мой план и поезд отправился на Подкаменную Тунгуску. Теперь я знал, что встречу Чукигекова там.

Бронепоезд прибыл на место, но за несколько месяцев гонки по стране люди были измотаны, начиналось недовольство и ропот. Мне удалось усмирить всех только одним своим видом, когда я вышел из своего вагона, а за моей спиной покачивалась пара огромных черных перепончатых крыльев. Поезд остался ждать меня на путях, а я полетел к месту падения метеорита.

Эта тварь оказалась естественно никаким не пулеметчиком, а единственным уцелевшим пассажиром того, что называли Тунгусским метеоритом. Обезумев от тоски, что остался один, он уничтожал все живое. Я был немного разочарован, но свою задачу выполнил.

Мне удалось уничтожить этого жителя иных миров, но молва продолжала ходить в народе и пугать его даже спустя пару десятилетий. Власти раздражались этими слухами, но при этом они даже не хотели придать огласке факт ликвидации Чукигекова. Им вообще не было выгодно признание, что он существовал. В РСФСР не могло быть потустороннего или инопланетного.

Решение было найдено гениальное. Писатель Аркадий Гайдар написал повесть «Чук и Гек». Сначала никто не верил, что благодаря ней, фамилия пулеметчика будет ассоциироваться с двумя ребятами – героями этого произведения, и эти события забудутся, но время доказало обратное. Чукигеков и я незаметно растворились в истории.

Станислав Кетцалькоатлев

[Taran]

М. Шахов, "Первый удар за мной"

  Миновав пятое по счёту окно, Саид остановился. Ничего такого не случилось, просто он хотел ещё раз провериться. Со стороны кемпинга всё было спокойно. Саид развернулся и, осторожно просунувшись между веток, выглянул в проезд в сторону расположенного напротив предприятия.
  Справа, у железной дороги, его ничего не насторожило. Повернувшись же влево, Саид увидел протянувшуюся за противоположным углом забора парковку. Её было едва видно - в поле зрения попадало всего полторы машины. Однако в крайней из них Саид вдруг разглядел зеленоватый огонёк.
  В тот же миг он невольно подался назад и замер. За годы войны Саид не раз сталкивался с ночной оптикой. Именно она давала такое зеленоватое свечение. Несколько мгновений Саид сидел неподвижно, потом быстро расстегнул куртку и выудил бинокль. Приложив его к глазам, он чуть-чуть высунулся и прикипел взглядом к видневшейся на парковке машине - точнее, к её лобовому стеклу. Наблюдал за ним около тридцати секунд. Ничего подозрительного видно не было. Саид наконец вздохнул, решив, что ошибся. Однако в этот самый момент за тёмным стеклом снова мелькнул зеленоватый, словно бы фосфоресцирующий свет.
  - Шайтан! - одними губами проговорил Саид.
  Подавшись назад, он быстро опустил бинокль и оглянулся. Вокруг по-прежнему всё было спокойно. Однако теперь это спокойствие выглядело угрожающим.
  Конечно, существовала довольно большая вероятность, что в машине просто периодически мигает какой-то светодиод и отбраывает при этом блики на лобовое стекло. Однако речь могла идти и о наблюдателе с ночной оптикой. В любом случае игнорировать зелёный огонёк было нельзя, и Саид торопливо выхватил телефон.
  - Да, Саша! - ответил всё тот же голос. - Ты уже рядом?
  - Почти! - быстро сказал Саид. - Но тут одна небольшая проблема...
  - Что за проблема?
  - Там слева от твоего дома стоянка...
  - Так! Понял. И что?
  - Я на ней, кажется, увидел такси. С зелёным огоньком...
  - С зелёным?
  - Да. Тем, что для ночи включается, - торопливо объяснил Саид. - Понял?
  - Кажется, да... Ты уверен?
  - Не знаю. Я близко к этому такси не подходил. В общем, на всякий случай я сейчас вернусь назад. А ты, если что, звони!
  - Понял! Хорошо, Саша!

  - Второй Первому! - торопливо проговорил в рации капитан Терентьев.
  - Первый слушает! - быстро ответил Виктор.
  - Объект уходит по направлению к железной дороге!
  - Принял, Второй, - проговорил Логинов. - Уходит скрытно, как и пришёл?
  - Так точно, Первый. Но довольно быстро!
  Логинов на какой-то миг замер. Потом метнулся к балконной двери, приоткрыл её и, осторожно высунувшись в проём, окинул взглядом неярко освещённый проезд между кемпингом и забором расположенного напротив предприятия. Никакого движения он там не заметил. И это было довольно странно. Если бы из-за угла показалась, к примеру, патрульная полицейская машина или ещё какой-то объект, который мог бы спугнуть неизвестного, его поспешный уход был бы понятен. Но в проезде не было видно ничего такого. И Терентьев, наблюдавший за обстановкой через прибор ночного видения, тоже ничего не заметил.
  Логинов поспешно подался назад, в номе. Ситуация была непонятной, при этом времени на принятие решения было совсем мало. По всем канонам, за неизвестным следовало незаметно проследить. Это были азы профессии оперативника. Терентьеву, правда, сделать это было крайне сложно. А вот Виктор вполне мог незаметно сигануть с балкона и попытаться пристроиться за уходящим "объектом". Однако при этом он должен был оставить без охраны Воротникову. А это было слишком рискованно. И Виктор, оглянувшись на спящую Ингу, вздохнул:
  - Чёрт! - После этого он проговорил в рацию: - Первый ко Второму!
  - Второй на связи! - немедленно отозвался Терентьев.
  - Изменения в обстановке есть?
  - Никак нет! Объект уходит в прежнем направлении.
  - Его надо задержать, Второй! По возможности, без шума. Как поняли?
  - Вас понял, Первый!
  - Тогда выполняйте! Только максимально осторожно...
  - Есть, Первый!
  Закончив радиообмен, Логинов снова вздохнул. Как и все опытные оперативники, он ужасно не любил расплющивать орех ударом молотка. Его следовало осторожно раскалывать напополам и так же осторожно извлекать его содержимое. В данном случае это означало, что Логинов должен был незаметно пристроиться за неизвестным, а капитан Терентьев страховать его на машине, находясь вне поля зрения объекта. Однако Виктор не мог оставить Воротникову, из-за чего и приходилось прибегнуть к варварским, с точки зрения оперативного искусства, методам.
  Полковник подался в проём балконной двери и посмотрел влево. Там за углом забора расположенного напротив предприятия проглядывали не только дома частного сектора, но и небольшая парковка, прилегавшая к проходной предприятия. Именно на ней, среди примерно десятка оставленных на ночь машин, и стояла "Тойота" капитана Терентьева. Занятая позиция для наблюдения за тылами кемпинга была просто идеальной. Поэтому-то неизвестный Терентьева и не заметил, сам попав в его поле зрения.
  Но теперь ему себя пришлось обнаружить. Запустив двигатель, он немного сдал назад, чтобы выехать с угла парковки, и завернул задом вправо, на пару секунд скрывшись из вида. Потом "Тойота" вынырнула, миновала ограждение парковки и, свернув влево, направилась по проезду в сторону железной дороги.
  Теперь прятаться особого смысла уже не было, и Виктор вышел на балкон. Повернувшись вправо, он окинул проезд взглядом. Неизвестного видно не было. Что-что, а скрытно передвигаться он умел неплохо. Не имей Терентьев при себе прибора ночного видения, обнаружить его навряд ли бы удалось...

  - Давай! - быстро проговорил в телефон Саид.
  Спрятав аппарат в карман, он посмотрел сквозь кусты на парковку с подозрительной машиной и тут же метнулся назад. По дороге быстро выхватил пистолет и покосился на крышу кемпинга. Если в машине на стоянке сидел наблюдатель с ночной оптикой, то у кемпинга была засада. А если речь шла о засаде, то на крыше или уже сидел, или вот-вот должен был появиться снайпер. И Саид, резко затормозив, метнулся на другую сторону кустов.
  В этот момент на парковке заработал двигатель. Саид. быстро оглянулся и увидел, что машина, в которой он видел зелёное свечение, ожила. Одновременно у чеченца в кармане заработал мобильный. Однако сейчас Саиду было не до телефонных разговоров. Пригибаясь за кустами, чтобы не попасть в снайперский прицел, он очень быстро промчался до угла ограждения. Там боевика, по идее, должны были встретить - прожекторами, окриками или предупредительным огнём. Однако, к его огромному удивлению, ничего такого не случилось.
  Саид быстро свернул за угол и, продолжая пригибаться, побежал вдоль бокового крыла кемпинга в сторону путепровода. Какое-то время он ещё ждал прожекторов, окриков и выстрелов, однако их всё не было. И тогда Саид понял, что засада, если она и вправду есть, не слишком подготовленная.
  Сообразив это, он тут же понял, что уходить к путепроводу - верх глупости. Подмога в любом случае должна была появиться как раз с той стороны. Так что уходить следовало в другую сторону. Саид быстро оглянулся. Судя по свету фар, выехавшая с парковки машина двигалась по проезду в сторону железной дороги, но была ещё далеко. Чеченец быстро взглянул на окна кемпинга и тут же рванулся к железнодорожным путям.
  Учитывая, что именно в той стороне светились огни маслоэкстракционного завода, манёвр мог показаться авантюрой. Однако Саид действовал вполне осмысленно. Он неплохо изучил подступы к кемпингу и вдруг вспомнил, что вдоль крайнего пути тянется неглубокая канава, оставшаяся после демонтажа какого-то железнодорожного оборудования. Именно к ней и рванулся Саид. Перескочив через проезд и неширокую полосу отчуждения, он прыгнул на землю и оказался в этой самой канаве ещё до того, как машина вынырнула из-за угла кемпинга...

  "Тойота" капитана Терентьева проехала внизу по проезду мимо балкона. Стоявший у перил Логинов мазнул по ней взглядом и снова повернул голову вправо. Скрытно уходивший в сторону железной дороги неизвестный так себя ничем и не выдал. Где он находился, Виктор не знал.
  Что же до Терентьева, то у него был прибор ночного видения. Правда, использовать его прямо сейчас он не мог - из-за того, что в поле зрения попадали фонари расположенного за железной дорогой маслоэкстракционного завода. Однако Терентьев был не мальчиком и знал, как поступать в подобных случаях. Поэтому Виктор не вмешивался, чтобы не засорять эфир ненужными подсказками, а просто ждал.
  "Тойота" ехала не слишком быстро - чтобы не спугнуть и не насторожить неизвестного раньше времени. Также Терентьев не включал дальнего света, ограничившись неярким ближним. В общем, капитан всё делал без ошибок и очень сноровисто.
  Миновав кемпинг, он включил сигнал правого поворота. "Тойота" сбросила скорость и медленно свернула в проезд между правым крылом кемпинга и железной дорогой. Вернее, начала сворачивать, но вдруг резко остановилась, осветив проезд кроваво-ярким светом задних блок-фар. В следующий миг капитан Терентьев заглушил двигатель и выключил все огни машины.
  Со стороны могло показаться, что он просто неудачно затормозил перед каким-то препятствием и сейчас будет заводить двигатель. Однако на самом деле капитан Терентьев просто убрал свет, чтобы воспользоваться прибором ночного видения.
  Логинов прикипел к тёмной машине взглядом. Вообще-то, в подобных случаях ночная оптика выдавала себя зелёным свечением. Однако Терентьев был достаточно осторожным и на этот счёт. Никаких зелёных огоньков в салоне "Тойоты" Виктор не разглядел.
  Зато Терентьев с новой позиции должен был легко разглядеть неизвестного. Уйти далеко тот не мог и должен был находиться где-то в наружных кустах у угла ограждения кемпинга, то есть примерно в пятнадцати-двадцати метрах от машины Терентьева.
  - Первый! - послышался в рации голоса капитана.
  - Слушаю! - сказал Логинов, подаваясь назад к двери.
  Учитывая, что стоял он на балконе, его вполне могли слышать соседи по кемпингу. Поэтому он и заговорил "телефонным", а не "радио"-сленгом.
  - Я не могу обнаружить объект.
  - Что?! - невольно вырвалось у Виктора.
  - Я не могу обнаружить объект! - повторил Терентьев. Вы его случайно не видите?
  - Секунду! - выдохнул Логинов, подаваясь к правой стороне балкона.
  Сердце в его груди застучало. Не видеть неизвестного капитан мог только в одном случае - если тот в момент остановки оказался совсем рядом с "Тойотой" и успел прошмыгнуть к ней, пока Терентьев надевал прибор ночного видения. То есть  в данный момент неизвестный должен был прятаться или позади, или спереди от "Тойоты".
  Приподнявшись на носках над перилами, Логинов прищурился и прикрыл глаза рукой от света фонарей маслоэкстракционного завода. В результате заднюю часть силуэта "Тойоты" он разглядел довольно отчётливо.
  - Сзади точно нет, - негромко проговорил Виктор. - Включи подфарники...
  Практически сразу зажглись габаритные огни "Тойоты".
  - Спереди тоже, - тут же сказал Логинов. - Слева чисто?
  - Так точно! - ответил Терентьев.
  - Ну тогда быстро развернись и освети кусты! - приказал Логинов.
  - Понял! - сказал капитан Терентьев.
  "Тойота" завелась и резко сдала назад, вильнув багажником в сторону железной дороги. В тот же момент вспыхнули её фары. Стоящий на балконе Логинов, слегка прищурившись, окинул взглядом кусты, росышие вдоль ограждения кемпинга снаружи. К его удивлению, неизвестного там не было. - Чёрт! - невольно вырвалось у Виктора. - Повернись к кемпингу! - быстро сказал он в рацию.
  - Понял! - ответил капитан Терентьев.
  "Тойота" сдала ещё чуть-чуть к железной дороге, одновременно повернув переднюю часть влево. Свет её мощных фар через наружные кусты и сетчатый забор ударил в стенку кемпинга, отразившись от не. В результате росшие с внутренней стороны забора голубоватые вечнозелёные кусты стали отлично видны с обеих сторон - на всём протяжении от угла здания и почти до балкона. И Виктор увидел, что неизвестного нет и под ними.
  Это было настолько странно, что он на всякий случай подался к наружному ограждению балкона и перегнулся через него. Однако это не помогло. Неизвестного совершенно точно не было и возле внутренних кустов. Он словно сквозь землю провалился.

  Прыгнув в канаву у железнодорожных путей, Саид на какой-то миг замер, прислушиваясь. Никаких криков и голосов, которые могли бы свидетельствовать о том, что его заметили, он не услышал. Машина же, судя по звуку мотора, ехала не слишком быстро. И это было довольно странно. Настолько, что Саид даже решил ответить на телефонный звонок. Переворнувшись на бок, он выхватил дёргавшийся всё это время в кармане мобильный и быстро проговорил:
  - Да, Коля!
  - Их вроде всего двое. Один в такси, один в квартире в моём доме. Но про меня они, кажется, ничего не знают.
  - Понял!
  - Ты в порядке?
  - Да! Позвоню позже.
  Быстро отключив мобильный, Саид поспешно сунул его в карман. В этот момент машина наконец завернула в сторону путепровода. Свет её фар скользнул над головой чеченца и метнулся к железнодорожной станции. Саид облегчённо вздохнул, однако в этот самый момент произошло нечто непонятное. Двигатель машины неожиданно заглох, и фары тоже погасли. В первый момент Саид подумал, что сейчас мотор заработает снова. Однако этого не случилось. Боевик повернул голову, обратившись в слух. Никаких щелчков или других звуков, которые бы свидетельствовали о том, что двигатель машины пытаются завести, слышно не было. А это означало, что тот или те, кто находились в машине, высматривают его.
  - Шайтан! - одними губами проговорил тот.
  Опыта Саиду было не занимать. И он уже понял, что происходящее возле кемпинга не имеет никакого отношения к контртеррористическим операциям. Хотя бы потому, что таковые в обязательном порядке проводятся спецназом. А здесь спецназом и не пахло. Поэтому речь, скорее всего, шла об операци, которую проводили местные оперативники, и она была направлена против примитивной уголовщины - возможно, кражи в мотеле или чего-то наподобие.
  В общем, Саид наверняка случайно попал в силки, которые были расставлены для кого-то другого, и ему нужно было просто уйти - как можно быстрее и как можно тише. Однако то, что машина остановилась, могло здорово осложнить его задачу...

  - Первый! У меня чисто! А у вас что? - спросил Терентьев.
  "Тойота", повернувшись задом к железной дороге, освещала ярким светом своих дальних фар стену кемпинга от угла до балкона Логинова. Росшие с внутренней стороны сетчатого ограждения голубоватые вечнозелёные кусты были как на ладони. Неизвестного возле них не оказалось.
  Логинов растерялся. Неизвестного не было ни в наружных кустах, ни под внутренними. Он словно бы провалился под землю. Или испарился.
  Однако полковник имел достаточно большой опыт. И этот опыт подсказал ему, что они с капитаном Терентьевым просто не учли сноровку неизвестного. Точнее, его скорость.
  - Развернись к железной дороге! - быстро проговорил Логинов в рацию. - Быстрее! В сторону путепровода!
  Даже в самых невероятных ситуациях объяснения крылись, как правило, в очень простых вещах. Самым простым объяснением исчезновения неизвестного было то, что он, прячась за наружными кустами, просто успел уйти за правое крыло кемпинга. И перебежать через проезд к железной дороге ещё до того, как Терентьев в него повернул.
  Спустя секунду после радиообмена "Тойота" резко тронулась с места и, описав полукруг, завернула передом в сторону путепровода. Яркие фары осветили несколько рядов путей, а также торчащую между ними стрелку и пару массивных ящиков с электрооборудованием.
  В секторе, который открывался взгляду Логинова с балкона, никого не было - ни перед путями, ни на них, ни за ними. Однако он видел только часть железной дороги, остальную от него закрывало здание кемпинга. И Виктор быстро спросил:
  - Ну, что?
  - На путях его нет, - сообщил капитан Терентьев.
  - Точно?
  - Да. Разве что успел уйти за путепровод...
  - Это навряд ли, - после небольшой паузы, прикинув расстояние, вздохнул Виктор. - Так... А ну посвети ещё в другую сторону!
  - Сейчас! - быстро ответил Терентьев, хотя по его голосу чувствовалось, что он уже не верит в то, что неизвестный найдётся.
  "Тойота" в очередной раз тронулась с места и описала ещё один полукруг. При этом её фары пробежали по путям по направлению от путепровода к зданию маслоэкстракционного завода и ушли дальше влево. Ряды рельсов у массивного металлического продолговатого ящика вспыхнули ослепительными линиями и тут же погасли, поскольку фары скользнули в сторону.
  - Тоже никого... - успел проговорить в рации капитан Терентьев.
  Однако Логинов сверху успел заметить за тем самым продолговатым ящиком что-то странное.
  - А ну-ка, развернись чуть назад! - быстро сказал он. - Градусов на тридцать...
  "Тойота" снова тронулась с места и сдвинулась на полметра вперёд. При этом её фары скользнули по путям вправо. Логинов, подавшись к углу балкона, прикипел глазами к снова осветившемуся массивному ящику.
  - Так? - спросил Терентьев. - Или ещё?
  - Так! - быстро сказал Логинов. - Он за щитом!
  - Виноват! Что? - растерянно переспросил капитан Терентьев.
  - Горизонтальный щиток с белыми цифрами видишь? Между путями?
  - Так точно!
  - Он за ним, - быстро сказал Логинов и тут же поправился: - Кто-то там прячется. Понял?..
  - Так точно!
  - Тогда давай! Подъезжай ближе и проверь...

  Двигатель вставшей на повороте у угла кемпинга машины заработал так же неожиданно, как и умолк. Фары машины вспыхнули, она тронулась с места, но почти сразу же снова остановилась. Её фары осветили железнодорожные пути в стороне путепровода.
  Саид, лёжа в канаве, не шевелился. Он надеялся, что ему всё-таки удастся уйти без лишнего шума. Застыв на несколько секунд, машина снова тронулась с места. Только теперь она двинулась не вперёд, а назад. Вильнув в сторону железной дороги, машина снова остановилась.
  Теперь её фары светили в сторону кемпинга. Саид, лежавший до этого, абсолютно неподвижно, мгновенно стартовал. Извиваясь, словно уж, он практически неслышно заскользил по дну канавы в сторону, противоположную путепроводу. Именно в эту сторону метров на тридцать или сорок тянулась канава. Саид преодолел это расстояние с рекордной скоростью. Стоявшая слева от него в пятнадцати-двадцати метрах машина тем временем успела ещё раз двинуться с места, чуть приблизившись к кемпингу.
  Саид как раз дополз до конца канавы и быстро выглянул. Он прекрасно понимал, что здесь его в конце концов могут обнаружить. Поэтому ему следовало найти какое-то другое укрытие. И на расстоянии пяти или шести метров за первым рядом рельсов Саид почти сразу же рассмотрел массивный металлический шакаф, установленный между путями в горизонтальном положении.
  Быстро оглянувшись, черенец вынырнул из канавы и тенью перемахнул через рельсы. Он слегка рисковал, однако риск этот себя оправдал. Стоявшая позади Саида машина светила в сторону кемпинга ярким светом своих фар. И из0за этого по контрасту пути словно бы погрузились во мрак.
  Перескочив через рельсы, Саид метнулся к массивному шкафу и упал за ним. В этот самый момент светившая в сторону кемпинга фарами машина снова тронулась с места. Саид надеялся, что она наконец-то уедет. Однако машина резко развернулась, и её яркие фары снова метнулись к железной дороге...

[Taran]

  - Есть! - отозвался в рации Терентьев.
  Стоявшая неподалёку от железной дороги "Тойота Авенсис" тут же тронулась с места и направилась к путям. Её фары слегка рыскали по сторонам, но при этом расположенный между путями горизонтальный металлический шкаф с каким-то железнодорожным электрооборудованием оставался всё время освещённым.
  Логинов наблюдал за происходящим с балкона кемпинга. В том, что за шкафом кто-то прячется, он был практически уверен. Однако это мог быть кто угодно. К примеру, бомжи и охотник за цветметом или даже большая бродячая собака...
  - Первый, я пошёл! - проговорил в рации капитан Терентьев.
  Водительская дверца остановившейся метрах в сорока от горизонтального металлического шкафа "Тойоты" распахнулась.
  - Понял! - успел сказать Виктор.
  В этот момент сбоку от шкафа вдруг что-то тускло блеснуло. И практически сразу над путями разнёсся звук выстрела.
  - Ложись! - автоматически выдохнул в рацию Логинов.
  Левая фара стоящей у железной дороги "Тойоты" вдребезги разлетелась и погасла. У шкафа на путях грохнул ещё один выстрел, и фары "Тойоты" погасли вообще.
  - Чёрт! - выругался Логинов. - Второй!
  - На связи! - хрипло проговорил капитан.
  - Не давай ему высунуться!
  - Понял!
  Залёгший под левым передним колесом "Тойоты" Терентьев дважды выстрелил. Пули выбили искры из рельсов метрах в двух в стороне от шкафа.
  Логинов тем временем уже собрался было сигануть через перила балкона. Он хотел спрыгнуть и, пользуясь тем, что Терентьев сковывает неизвестного, подобраться к тому сбоку. Однако в этот момент на путях возле металлического шкафа один за другим грохнули сразу три выстрела. Все пули угодили в "Тойоту"; колесо, за которым прятался Терентьев, с хлопком лопнуло, в стороны брызнули осколки.
  - Чёрт! - невольно замер Логинов.
  Под таким прицельным обстрелом Терентьев навряд ли мог кого-то сковывать. Выпустив три пули, неизвестный прекратил стрельбу, и Логинов вдруг увидел, как от горизонтального шкафа влево что-то метнулось. Теперь, когда фары "Тойоты" погасли, рассмотреть наверняка было трудно, однако силуэт, скорее всего, принадлежал неизвестному.
  До места событий было около двухсот метров или даже больше. Стрелять на таком расстоянии с балкона смысла не было, и Логинов выдохнул в рацию:
  - Второй! Ты цел?
  - Вроде да!
  - Он уходит! Попытайся заставить его залечь!
  - Понял!
  Терентьев тут же выстрелил в сторону металлического ящика. Навряд ли он видел неизвестного, однако сейчас это было не столь важно. Задача капитана заключалась в том, чтобы дать Логинову хотя бы несколько лишних секунд.
  Нырнув в номер, Виктор пробежал к двери спальни. Несмотря на стрельбу на улице, Воротникова продолжала спать. Точнее, лежать неподвижно. На всякий случай по пути Виктор спросил:
  - Ты спишь?
  Ответа не последовало. Логинов подскочил к двери и выбежал на улицу. Сбегая вниз, он на всякий случай выхватил пистолет. Правда, вероятность того, что к двери номера за прошедшее время кто-то прокрался, была мизерной. Но после случившегося на путях возможно было всё. И Виктор выскочил на улицу с максимальными мерами предосторожности...

  Машина в очередной раз развернулась, и её яркие фары метнулись к железной дороге. Скользнув по горизонтальному шкафу, за которым прятался Саид, фары ушли дальше - в сторону, противоположную путепроводу. Боевик решил, что его не заметили. Однако, посветив вдоль рельсов несколько секунд, машина снова тронулась с места, и её фарф возвратились к шкафу. И замерли на нём...
  - Шайтан!
  Чеченец до последнего надеялся, что сможет уйти без шума. И всё сделал для этого. Однако, несмотря на все усилия Саида, его всё-таки как-то заметили. Дальше прятаться было бессмысленно и опасно. Пришла пора действовать.
  Мгновенно выхватив пистолет, Саид высунулся сбоку от шкафа и двумя выстрелами поразил обе фары машины. В следующий миг он вскочил и метнулся между путями прочь.
  Саид очень не хотел никого убивать, поскольку это неминуемо должно было повлечь тщательное расследование с массированными оперативно-розыскными мероприятиями. Эти самые розыскные мероприятия были крайне нежелательными, и Саид всё ещё надеялся уйти без серьёзных осложнений.
  Однако, едва он метнулся от шкафа прочь, позади грохнул пистолетный выстрел. Саид инстинктивно упал на землю. Полежав секунду-другую неподвижно, он осторожно приподнял голову.
  - ФСБ! Бросай оружие! - донеслось от машины.
  "Шайтан" - выругался про себя Саид.
  Он думал, что попался под руку уголовному розыску или агентству по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. ФСБ - это намного серьёзнее. Однако оперативник, кричавший Саиду от машины, был у путей один, без спецназа. Так что особой разницы не было.
  И Саид быстро пополз прочь между путями. Стрелять без крайней необходимости он не собирался. Гораздо разумнее было уйти подальше, заодно дав проявить себя всем своим преследователям. К тому же им требовалось какое-то время, чтобы снова привыкнуть к относительной темноте после яркого света фар...
  - Стой! - снова послышалось от машины.
  Саид мгновенно замер, поскольку понял по звуку голоса, что кричавший оперативник приподнялся над землёй. Оглянувшись, боевик рассмотрел его силуэт немного в стороне от машины и, чуть приподняв пистолет, нажал на спуск. Грохнул выстрел, и оперативник мгновенно распластался на земле.
  Саид же вскочил и метнулся наискось через второй путь к другой стороне железной дороги. Он собирался уходить за маслоэкстракционный завод, поэтому хотел перемахнуть через два пути сразу. ОДнако залегший у машины оперативник отреагировал достаточно быстро.
  - Стой! - вскрикнул он.
  И почти сразу же его пистолет дважды грохнул. Стрелял оперативник не на поражение, однако Саид всё равно прыгнул на землю между вторым и третьим путями. Инстинкты, выработанные за годы войны, включались автоматически.
  Упав, чеченец невольно коснулся рукой шпалы третьего пути. Шпала едва заметно вибрировала. Он быстро протянул руку дальше и коснулся рельса. Судя по вибрации третьего пути, к месту перестрелки приближался поезд, причём очень быстро. Появиться он должен был где-то через полминуты или даже быстрее. И Саид мгновенно понял, как это использовать...

  Держа пистолет наготове, Логинов приоткрыл дверь номера и быстро выглянул во двор кемпинга. "Форестер" Инги мигал глазком сигнализации. Справа, от ресторана, доносились встревоженные голоса. В остальном всё вроде было спокойно. И Логинов, выскочив  из номера, поспешно захлопнул за собой дверь. Метнувшись к джипу, он по дороге снял его с сигнализации. В этот момент от железной дороги донеслось два выстрела. Слышимость во дворе была не ахти, однако Виктор по звуку распознал "макаров". Это означало, что Терентьев пока в порядке, и Виктор невольно проговорил:
  - Держись, капитан!
  Нырнув за руль, Логинов сунул ключ в замок зажигания и запустил двигатель. Мысли в его голове проносились со скоростью света. Вообще-то, он не имел права оставлять Воротникову одну. Это прямо противоречило приказу, полученному от генерала. Однако то, что случилось на задворках кемпинга, было экстраординарным. А значит, и реакции требовало тоже соответствующей...
  Едва запустив двигатель, Виктор включил заднюю передачу и быстро выехал с парковки перед номером. Затормозив, он мгновенно переключился и, выворачивая руль, направил "Форестер" через двор к воротам. Там в небольшой будке дежурил охранник, однако открывался шлагбаум карточкой-пропуском. Логинов заблаговременно выхватил её из кармана и чуть опустил стекло на водительской дверце. Одновременно он проговорил в рацию:
  - Второй! Как обстановка?
  - Объект уходит на другую сторону железной дороги! - на фоне какого-то скрипа ответил капитан Терентьев.
  - Понял! - коротко ответил Виктор.
  Подлетев к столбу со считывающим устройством, он высунул руку с карточкой. Пластиковый шлагбаум тут же взмыл вверх. Виктор тронул "Форестер" с места, выскочил за ворота и свернул вправо. С учётом последнего радиообмена ему нужно было как можно скорее оказаться на другой стороне железной дороги за маслоэкстракционным заводом. И Виктор, быстро миновав вход в ресторан "Руслан и Людмила", рванулся к съезду с путепровода.
  При приближении к нему в свете фар ярко вспыхнул знак, запрещающий поворот влево. Для того, чтобы выехать на путепровод, следовало добраться до находящегося метрах в двухстах дальше перекрёстка. Однако у Виктора не было на это времени.
  Включив указатели поворота, он быстро покосился в боковое зеркало. С моста путепровода съезжало две машины, однако обе шли по крайней леловй полосе. И Виктор начал заворачивать.
  В этот момент в рации послышался голос капитана Терентьева:
  - Второй Первому!
  - На связи! - отрывисто отозвался Виктор.
  - К нам приближается поезд. Очень быстро! Я не уверен, что смогу дальше задерживать объект...
  - Понял! - выдохнул Логинов.
  Заскочив на "Форестере" по изгибающемуся съезду на путепровод, он оказался на встречной полосе. Спускавшиеся по крайнему левому ряду машины слегка притормозили, одна из них посигналила. Однако Логинов не обратил на это внимания. Он просто включил аварийные огни и продолжил езду по встречной, косясь через перила влево. Там из-за изгиба посадки как раз вынырнул и тут же протяжно просигналил поезд. Скорость он сбросил, но всё равно ехал довольно быстро, из чего следовало, что станцию состав пройдёт без остановки.
  Свет мощных прожекторов локомотива осветил пути напротив кемпинга. Слева ярко засеребрилась застывшая с распахнутой водительской дверцей "Тойота Авенсис". Неподалёку от неё, чуть впереди и справа, Логинов разглядел Терентьева. Тот, лёжа на земле между двумя крайними от кемпинга путями, слегка приподнялся, прикрывая при этом рукой глаза. Капитан пытался высмотреть неизвестного, и ему это удалось. Тот как раз перебежал через третий - если считать от кемпинга - путь. Терентьев вскочил и рванулся через рельсы к маслоэкстракционному заводу вслед за ним. Неизвестный оглянулся через плечо и мгновенно вскинул пистолет.
  - Ложись, капитан! - невольно вскрикнул Логинов.
  Однако в этот момент приближающийся поезд предупредительно загудел, и Терентьев Виктора навряд ли услышал. Пистолет в руке неизвестного едва заметно дёрнулся. Капитан, перескочив через третий путь, плюхнулся на щебёнку. Причём как-то боком, что Логинову очень сильно не понравилось.
  - Ты цел? - быстро проговорил он в рацию.
  - Вроде да! - отозвался Терентьев.
  Одновременно он поднял пистолет и выстрелил. Неизвестный, которого в свете прожекторов приближающегося поезда стало отлично видно, мгновенно упал. Ещё до выстрела. Пуля Терентьева вздыбила фонтанчик щебня метрах в пяти от него. Неизвестный вскинул свой пистолет и выстрелил дважды. Его огонь оказался намного более прицельным. Пули ударили в щебень буквально в нескольких десятках сантиметров от головы капитана. Тот инстинктивно вжался лицом в землю. Приближающийся локомотив ещё раз предупредительно загудел. Он был уже в каких-то ста метрах от неизвестного. Логинов собрался увеличить скорость, чтоб ы быстрее проскочить путепровод, однако в этот самый момент неизвестный вдруг приподнялся и вскочил на ноги.
  Логинов прикипел к нему взглядом. Было похоже, что он собирается заскочить на поезд. Однако Логинов ошибся. Преследуемый быстро оглянулся и вдруг метнулся влево - прямо под приближающийся локомотив...

  Саид для острастки выстрелил в сторону застывшей у путей машины, потом повернул голову и посмотрел в противоположную сторону. Над деревьями посадки ночное небо пронзил яркий свет прожектора. Поезд приблизился даже быстрее, чем думал чеченец.
  Несколько секунд спустя локомотив вынырнул из-за изгиба посадки и ярко осветил все четыре пути железной дороги. Саид прищурил глаза и тут же вскочил на ноги. Поезд шёл по третьему пути. И боевик метнулся на другую его сторону. При этом он оглянулся и увидел, что оперативник бросился за ним, и один за другим перемахнул через второй и третий пути. Саид на бегу навскидку выстрелил. Оперативник упал за третьим путём, однако тут же вскинул свой пистолет.
  Саид заблаговременно, ещё до ответного выстрела, прыгнул на землю. Пуля оперативника, как и все предыдущие, ударила в землю далеко в стороне. Он явно старался не столько подстрелить, сколько сковать Саида, - до прибытия подкрепления. Однако боевик это прекрасно понимал. И на другую сторону третьего пути перебежал вовсе не просто так.
  Правда, оперативник оказался слишком прытким и успел перескочить следом. Но это ещё можно было поправить. В свете приближающегося поезда Саид отлично видел своего единственного преследователя. Подняв пистолет, он тщательно прицелился и дважды нажал на спуск.
  Пули ударили в щебёнку совсем рядом с головой оперативника, возможно, даже легко ранив его осколками камней. Однако это уже не имело значения. Оперативник вжался головой в землю и прикрылся руками. Саид же вскочил и, повернувшись боком, покосился через плечо на быстро приближающийся локомотив.
  Он достаточно долго - даже, можно сказать, профессионально - занимался разграблением железнодорожных составов в Чечне и выработал отличный глазомер. Мгновение спустя Саид по-кошачьи оттолкнулся ногами и, перепрыгнув через рельсы перед самым локомотивом, в одну секунду оказался на другой стороне третьего пути.
  Пронёсшийся мимо него локомотив трубно прогудел и обдал Саида тугой струёй упругого воздуха. Струя эта была настолько сильной, что Саида даже качнуло в сторону. Однако он был к этому готов.
  Едва локомотив промчался мимо, чеченец рванулся вслед за ним. Набирая скорость, он быстро сунул пистолет в карман и повернул голову через плечо. Состав был товарный. Забраться на него было намного сложнее, чем на пассажирский поезд, однако Саиду повезло. Оглянувшись назад, он заметил в составе думпкар - так назывались специальные полувагоны для перевозки сыпучих грузов. Сами грузы практической ценности для грабителей поездов не представляли; зато думпкары, в которых они перевозились, имели две площадки обслуживания, которые к тому же не закрывались сверху откидными крышками, как в пассажирских поездах. А это делало их очень удобными для запрыгивания на ходу.
  Саид максимально ускорился. Пропустив переднюю площадку думпкара, он резко подался к пути и уцепился сразу обеими руками за перила задней площадки. В тот же миг его рвануло вбок...

  Неизвестный вдруг метнулся влево, прямо под приближающийся локомотив.
  - Чёрт! - вскрикнул Логинов, одновременно ударяя по тормозам.
  Он невольно приготовился увидеть отброшенное ударом локомотива обезображенное человеческое тело, однако ничего такого не случилось. Локомотив просто промчался к станции, загудев в третий раз. Свет мощных прожекторов быстро сместился к мосту путепровода, и на путях напротив кемпинга сразу стало темно.
  - Чёрт! - снова вскрикнул Логинов, вдруг сообразив, что случилось внизу.
  А случилось там то, что неизвестный просто перескочил на другую сторону третьего пути. Перед самым поездом. Оставив капитана Терентьева вне игры...
  Первым порывом Виктора было включить заднюю передачу, чтобы немного вернуться, однако он сообразил, что на это нет времени. Распахнув дверцу, Логинов выскочил из-за руля "Форестера" и рванулся влево, к перилам путепровода. Перегнувшись через них, прикипел взглядом к тому месту, где несколько секунд назад перескочил перед локомотивом путь неизвестный. Поезд был грузовой. К мосту один за другим проносились тёмные вагоны. Однако Логинова интересовали не они, а неизвестный, который должен был находиться слева от проходящего состава.
  После яркого света локомотива теперь пути напротив кемпинга, казалось, утонули в темноте. Однако по ним очень быстро, одна за другой, пробегали полоски света. Свет этот проскакивал между проносящимися вагонами со стороны маслоэкстракционного завода - от его фонарей. Несмотря на то, что полоски стремительно исчезали, рассмотреть в их свете на путях по другую сторону поезда человека было вполне можно.
  Однако Логинов никого так и не увидел. Ни в первую секунду, ни во вторую, ни в третью. Поскольку деться преследуемому было просто некуда, оставалось признать, что он всё-таки попал под поезд... Неизвестный уже во второй раз за вечер преподносил сюрприз, исчезая буквально бесследно. Однако опыт подсказывал Логинову, что даже в самых невероятных ситуациях объяснения кроются, как правило, в очень простых вещах...
  Ещё раз чертыхнувшись, Виктор резко развернулся и рванулся через проезжую часть к противоположным перилам путепровода. Слева на мост как раз взлетела какая-то иномарка с яркими галогенными фарами. Она резко засигналила, однако Виктор просто взмахнул поднятой левой рукой. Иномарка, визжа тормозами, сбросила скорость.
  Несколько секунд спустя Виктор домчался до середины дороги. Со стороны города к нему, непрерывно сигналя, приближался какой-то джип. Поскольку скорости внедорожник так и не сбросил, Виктор резко остановился. Едва джип промчался мимо, обдав его струёй тугого воздуха, полковник бросился к ограждению.
  Оказавшись у противоположных перил путепровода, Виктор перегнулся через них и прикипел взглядом к уходящему к вокзалу составу. С этой стороны моста его освещали прожектора станции. Они были достаточно мощными, так что Виктор почти сразу же увидел то, ради чего только что, рискуя жизнью, перебегал мост перед машинами.
  На площадке седьмого или восьмого по счёту вагона кто-то сидел. Это был не обычный грузовой вагон, а так называемый думпкар. Он имел площадки обслуживания с лестницами, и неизвестный запрыгнул на одну из них. Виктор не мог утверждать, что это неизвестный, поскольку видел только тень от его силуэта. Однако навряд ли в этот вечер были другие кандидаты на прогулки на грузовом поезде...
  Логинов быстро оглянулся - и в следующий миг уже перекинул ногу через перила путепровода...

[Taran]

  Саид максимально ускорился. Пропустив переднюю площадку думпкара, он рванулся к пути и уцепился сразу обеими руками за перила задней. В следующий миг силой инерции его буквально забросило на лестницу коленями. При этом левый сустав Саид здорово ушиб, однако это были мелочи. Не разжимая рук, чеченец сгруппировался, нащупал обеими подошвами перекладины лестницы и встал на ноги. После этого он очень быстро взобрался наверх.
  Площадка обслуживания думпкара была намного уже, чем тамбур пассажирского вагона, однако для одного Саида места на ней было вполне достаточно. Забравшись на площадку, он повалился на бок и расслабил конечности.
  За последние дни боевик немного потерял физическую форму, и это дало о себе знать. Кроме ушиба колена он сильно потянул мышцы левой руки. Теперь она заметн дрожала, и эта дрожь отдавалась в боку неприятным покалыванием. Однако, когда Саид осторожно приподнял руку и поводил ей из стороны в сторону, оказалось, что рука работает вполне сносно. То же самое касалось и ушибленной ноги. Болеть она болела, однако в колене сгибалась, и наступить на пятку Саид мог.
  Облегчённо вздохнув, он приподнял голову и быстро выглянул в сторону небольшого вокзала, к которому как раз приблизился думпкар. Станционные пути были освещены довольно ярко, так что дежурный полицейский, если он торчал на перроне, вполне мог заметить Саида.
  Однако его опасения оказались напрасными. У небольшого аккуратного вокзала находилось всего три или четыре человека. Все они были гражданскими, заняты своими делами, и никто из них даже не смотрел в сторону проходящего через станцию грузового состава. Зато со стороны путепровода по стенке переднего вагона вдруг побежали отблески какой-то мигалки. Саиду это очень не понравилось, однако он дождался, пока думпкар минует здание вокзала, и только после этого быстро выглянул назад.
  Мигала стоявшая на путепроводе полицейская машина. Рядом с ней виднелся инспектор ГИБДД в форме со светоотражающими полосами.Перегнувишь через перила, он смотрел вслед уходящему товарному составу. А по составу сверху кто-то бежал...
  - Шайтан! - невольно выдохнул Саид.
  Он никак не рассчитывал, что оперативник, преследовавший его на рельсах, может запрыгнуть на поезд. Это требовало довольно специфических навыков и большого опыта. Однако же это случилось.
  Быстро повернувшись, Саид посмотрел вперёд по ходу поезда и снова оглянулся. Он прикидывал, сможет ли заметить преследователь, что Саид спрыгнул с состава.
  Вывод был неутешительный. Освещение пока что было достаточным, так что риск обнаружения был слишком большим. Поэтому оставалось только одно - убить надоеду. А потом позаботиться, чтобы его труп не нашли как можно дольше.
  Подавшись в сторону, Саид снова выглянул назад. Человек бежал по крышам грузовых вагонов. Причём бежал он очень быстро, так что времени на дальнейшие размышления не было. И Саид, быстро перемахнув через заднее ограждение площадки думпкара, спустился на сцепку. Перескочив по ней к заднему вагону, тут же поднялся к его крыше по лестнице.
  Там он выхватил пистолет и быстро высунулся. Состав успел миновать станцию, так что освещение стало уже не таким ярким. Но силуэт преследователя Саид разглядел без труда. Тот находился на крыше третьего по счёту вагона и смотрел прямо на него.
  Саид мгновенно вскинул пистолет и выстрелил. Однако преследователь успел плюхнуться на крышу, так что пуля ударила чуть в сторону. Боевик тут же сместил прицел и выстрелил снова. Преследователя с крыши словно корова языком слизала...

  Перебравшись через перила путепровода, Логинов прикипел глазами к проносящимся внизу вагонам. В этот самый момент справа, со стороны города, вдруг прокурлыкала сирена и на мост легли всполохи приближающейся мигалки. Повернув голову, Виктор увидел, что на путепровод быстро заезжает машина ГИБДД.
  Гаишники были в своём репертуаре - когда они нужны, их можно ждать часами; когдаж же в них нет ни малейшей необходимости, доблестные рыцари свистка и жезла тут как тут.
  - Гражданин на мосту, немедленно вернитесь на тротуар! - разнёсся усиленный динамиком патрульной машины голос. - Повторяю! Немедленной вернитесь на тротуар!
  В следующий миг ЛОгинов снова посмотрел вниз, чуть наклонился и разжал руку. Прыжок оказался удачным. Приземлившись на покатую крышу закрытого вагона, Виктор спружинил ногами и довольно мягко перекатился на бок.
  Приподнявшись, он посмотрел вперёд. Состав на приличной скорости проходил через станцию. Неизвестного на думпкаре с крыши вагона видно не было. Сзади с путепровода донёсся торопливый голос. Оглянувшись, Виктор увидел, что это выскочивший из машины гаишник что-то говорит в рацию.
  Виктор приподнялся и бросился вперёд. Благодаря гаишникам неизвестный если и не увидел прыгнувшего с моста Виктора, то, во всяком случае, наверняка заподозрил неладное. Так что действовать нужно было как можно скорее. И полковник, добежав по крыше до переднего края вагона, практически без остановки перепрыгнул на крышу следующего. Таким макаром он один за другим миновал около десятка вагонов и приблизился к думпкару. Теперь тот вздрагивал и покачивался всего в двух вагонах впереди.
  Состав тем временем уже проскочил через станцию. Свет её прожекторов остался сзади и быстро тускнел. Совсем скоро поезд должна была окутать практически полная темнота. И Виктор, остановившись и быстро выхватив пистолет, подался к краю крыши. Он собирался осторожно выглянуть сбоку на думпкар. Однако в этот момент из-за второго по счёту вагона прямо по центру крыши высунулась голова неизвестного. И практически сразу в свете отдаляющихся прожекторов станции тускло блеснуло его оружие.
  Застигнутый врасплох Логинов не очень ловко плюхнулся на крышу. Пистолет в руках неизвестного тут же грохнул. Пуля ударила в крышу вагона буквально в десяти сантиметрах слева от лица Виктора. Тот инстинктивно подался вправо. И очень вовремя - вторая пуля ударила как раз в то место, где мгновение назад находилась его голова. В тот же миг вагон сильно тряхнуло на стрелке, и ноги Виктора вдруг разом соскользнули вниз. Ощущение было такое, как будто непреодолимая сила неожиданно и мгновенно втянула его в какой-то люк.
  Падая с вагона ногами вниз, Виктор инстинктивно попытался уцепиться левой рукой за край крыши. Сделать ему этого не удалось, зато Логинов слегка замедлил падение и благодаря этому правой рукой с пистолетом каким-то непостижимым образом ухватился за горизонтальную скобу, располагавшуюся сбоку вагона.
  Качнувшись маятником, Виктор мгновенно метнул к скобе вторую руку. Секунду спустя он уже сунул в карман пистолет и уцепился обеими руками. Одновременно он повернул голову вперёд.
  Неизвестный, на счастье Виктора, стрелял из-за обычного вагона, а они не имели площадок обслуживания. Поэтому, чтобы выглянуть в сторону, ему нужно было либо взобраться на крышу авгона, либо вернуться на площадку обслуживания думпкара. На тои другое требовалось какое-то время. Однако, учитывая степень тренированности неизвестного, не слишком большое. И Виктор, качнувшись вперёд, к углу вагона, зацепился за него правой ногой. Потом, продолжая держаться за скобу левой рукой, он вытянул правую руку и пошарил ей по торцевой стенке за углом вагона. Рука несколько раз скользнула по закруглённым рёбрам.
  Одновременно Логинов смотрел вперёд. И несколько секунд спустя он увидел на фоне неба силуэт головы неизвестного. Тот забрался на второй по счёту вагона и, подавшись в сторону, выглянул с крыши.
  - Чёрт! - невольно вырвалось у полковника.
  Болтаясь сбоку на составе, он был отличной мишенью. В отчаянии Виктор рванулся всем телом к углу вагона. Неизвестный тем временем опустился на крышу грудью и высунул руку с пистолетом. Стрелять с правой руки в эту сторону ему было неудобно, и это дало Виктору несколько лишних мгновений.
  Его рука, лихорадочно шарившая по стенке вагона, вдруг наткнулась на конец грубой верёвки. Мгновенно ухватившись за неё, Логинов дёрнул верёвку. Та натянулась, и Виктор тут же отпустил сжимавшую скобу левую руку.
  - Ту-дух! - донёсся спереди звук выстрела.
  - Бам-с! - ударила в вагон пуля.
  Она прошла так близко, что даже обожгла кожу на левой руке Виктора. Взмахнув ею и оттолкнувшись ногой, он по дуге обогнул в воздухе угол вагона и повис на верёвке у его переднего торца.
  - Ту-дух! - торопливо грохнул пистолет неизвестного, однако Виктор был уже вне досягаемости...

  Преследователя смело с крыши вагона. Саид быстро подался в сторону, однако рассмотреть упавшее тело с лестницы не смог. Сунув пистолет в карман, он взобрался на крышу вагона, встал на колени и выглянул назад оттуда. В тот же миг с его уст слетело проклятие.
  Чёртов преследователь висел сбоку на вагоне и отчаянно дёргался, лихорадочно пытаясь зацепиться ногами за его передний угол. Со стороны это выглядело слегка смешным, однако Саиду было совсем не до смеха. С каждым мгновением его положение становилось всё более и более сложным. А выбраться из него Саид мог, только наконец избавившись от этого типа, вцепившегося в него мёртвой хваткой.
  Силуэто болтавшегося на вагоне человек был отлично виден, однако стрелять по нему с правой руки было неудобно, а левую Саид растянул. Поэтому ему пришлось быстро развернуться влево, податься к краю крыши и опуститься на грудь. После этого Саид вытянул правую руку, навёл пистолет на преследователя и нажал на спуск.
  Прицелился он тщательно, однако поезд то и дело подрагивал на стыках, а преследователь отчаянно извивался всем телом. В результате пуля то ли лишь слегка зацепила, то ли прошла совсем рядом. И человек, дёрнувшись всем телом, вдруг качнулся по дуге к передней части вагона.
  Саид поспешно выстрелил снова. Однако проклятый гяур был словно заколдованым и успел скрыться из вида. Вдобавок у Саида закончились патроны, и пистолет, глухо щёлкнув, замер с откинутым назад затвором.
  - Проклятье! - вскрикнул Саид.
  Подавшись назад, он вернулся к торцу вагона и скользнул по лестнице вниз, спрятавшись; здесь быстро заменил магазин и осторожно выглянул. Преследователя над крышами вагонов пока что видно не было. Саид снова пригнулся, подался на лестнице в сторону и выглянул вперёд по ходу поезда.
  Там виднелся переезд. Саид ненадолго задумался. Ему нужно было во что бы то ни стало оторваться от погони, причём как можно быстрее. Перестрелка на движущемся поезде для этого подходила мало. И Саид быстро скользнул вниз по лестнице к сцепке...

  Описав в воздухе дугу, Виктор под звук второго выстрела неизвестного повис у передней стенки вагона на верёвке. Не теряя ни секунды, он ощупал стенку ногами. И практически сразу наткнулся на две или три скобы. На ощупь они были вполне надёжными, и Виктор, встав на них, быстро спустился к сцепке. Та слегка покачивалась на стыках пути.
  Свет прожекторов станции был уже совсем далеко, однако Виктору всё же удалось рассмотреть, что на переднем вагоне есть лестница. Быстро повернувшись боком, он осторожно встал на сцепку, упираясь вытянутой рукой в стенку заднего вагона и, улучив момент, быстро перескочил к торцу переднего вагона. Там ухватился за перекладины лестницы и тут же начал взбираться наверх. Чем дальше они отъезжали от огней станции, тем больше шансов ускользнуть было у неизвестного. Поэтому Виктор и торопился.
  Взлетев по лестнице наверх, он в самый последний момент выхватил из кармана пистолет и осторожно высунулся над крышей. Состав заметно изгибался, приближаясь по дуге к показавшемуся вдали переезду. Неизвестного видно не было - ни на крыше второго по счёту вагона, ни того, на который перебрался Логинов. Полковник на всякий случай мазнул взглядом по сторонам и взлетел наверх.
  Пригибаясь, он бросился вперёд. В тот самый момент, когда Виктор приблизился к переднему краю вагона, впереди вдруг произошло нечто такое, от чего Логинов сперва подумал, что это просто следствие изгиба состава. А случилось то, что думпкар начал вроде как медленно отдаляться от идущего следом вагона.
  Однако пару мгновений спустя, присмотревшись, Виктор вдруг понял, что это никакой не обман зрения.
  - Дьявол! - вскрикнул он, ускоряясь.
  С ходу перескочив на крышу следующего за думпкаром вагона, Виктор рванулся вперёд. Расстояние между думпкаром и вагоном продолжало, хоть и медленно, увеличиваться. А это означало, что неизвестный разъединил их сцепки. Находился он теперь где-то в районе задней площадки думпкара и наверняка был готов подстрелить неосторожно высунувшегося сверху Виктора. Впрочем, ему было достаточно и просто заставить своего преследователя залечь на крыше. Ведь расстояние между вагонами увеличивалось, так что всего через несколько секунд Виктор должен был окончательно отстать...
  Мгновенно прокрутив в голове всё это, Логинов понял, что выход у него один. Резко ускорившись, он рванулся к краю вагона. Расстояние между ним и покачивающимся впереди думпкаром было около четырёх метров.
  Разогнавшись, Виктор оттолкнулся от крыши вагона примерно за полметра до её конца и в прыжке выстрелил вниз. Пистолет дважды дёрнулся в его правой руке, пули ударили в шпалы позади думпкара.
  - Ту-дух! - с опозданием грохнуло из-под площадки думпкара.
  Виктор тем временем приземлился в крайнее отделение думпкара. Оно было открытым, и в нём находилась железная руда в иде небольших кругляшков-окатышей. Они с лёгким треском брызнули в стороны, ноги Виктора погрузились в податливую массу почти по колени. Плюхнувшись на бок, он тут же перевернулся и подался к задней части думпкара.
  Отчаянный прыжок Логинова явно застал неизвестного врасплох. Его задумка с расцеплением состава и занятием позиции под задней площадкой думпкара была отличной, однако теперь все козыри оказались на руках у Виктора. Он находился вверху и имел преимущество как в ведении прицельного огня, так и в плане защиты от пуль...

  Саид быстро спустился вниз по лестнице и перемахнул через сцепку к площадке думпкара. Здесь он развернулся и быстро оглянулся. Преследователь оказался настолько прытким, что мог появиться в любой момент. Однако то, что задумал Саид, требовало освободить обе руки, поэтому приходилось рисковать.
  Боевик быстро сунул пистолет в карман и присел. Сцепки вагонов, как и всё на железной дороге, были очень просты в обслуживании. Но для того, чтобы разъединить их в движении, требовались определённые навыки и немалая ловкость.
  У Саида было и то, и другое, и он справился с задачей всего за несколько секунд. Облегчённо вздохнув, он резко разогнулся. И в этот самый момент думпкар неожиданно сильно тряхнуло на стрелке. Саида швырнуло в сторону, сбросив со сцепки, и он словно провалился вниз. Инстинктивно чеченец взмахнул правой рукой и в самый последний момент уцепился за ограждение площадки думпкара.
  Его ноги зашуршали подошвами по щебню на шпалах. Саид быстро ухватился за прут ограждения второй рукой, резко выдохнул и закинул ногу на рычаг сцепки. Сглотнув, посмотрел назад.
  Следующий за думпкаром вагон, слегка покачиваясь, постепенно отставал. Учитывая, что на его крыше в любой момент мог появиться преследователь, медлить Саиду было нельзя. Ни секунды. И он, сгруппировавшись, отпустил правую руку и скользнул ужом вниз - под площадку обслуживания думпкара. Там располагалось несколько регулировочных колёс и рычагов, однако места для не слишком крупного Саида было вполне достаточно.
  Ещё раз перегруппировавшись, он пристроился под площадкой боком и вытащил пистолет. Задний вагон успел отстать пока что всего на полметра или чуть больше. Саид поднял пистолет и замер.
  Преследователь, вцепившийся в него мёртвой хваткой, должен был рано или поздно показаться на крыше отцепленного вагона. У него просто не было другого выхода. Показавшись же там, он должен был автоматически оказаться на прицеле Саида. И тот замер, чтобы не выдать себя до выстрела.
  Прошла секунда, потом вторая. Отцепленный вагон очень-очень медленно отставал. Саид терпеливо ждал, когда преследователь покажется над его крышей. Однако, когда тот в прыжке дважды выстрелил, Саид всё же слегка промешкал. Его пуля ушла в небо. Гяур же, перемахнув по воздуху с крыши вагона в ёмкость думпкара, мягко приземлился в окатыши. Его манёвр заставил Саида растеряться. Однако среагировал он практически мгновенно. Развернувшись и высунувшись из-под площадки по грудь, чеченец нацелил пистолет вверх...

  - Ту-дух! Ту-дух! Ту-дух! - трижды прогрохотал пистолет неизвестного, едва Логинов выглянул вниз из крайнего отделения думпкара.
  Две пули просвистели и ушли вверх, одна ударила в стенку думпкара снаружи. Металлическая ёмкость вздрогнула и загудела, окатыши со стороны попадания подпрыгнули и тут же с перестуком осыпались. Однако никакого вреда Виктору это попадание не принесло. Стенки ёмкостей думпкара были достаточно толстыми, чтобы задержать пистолетные пули даже при стрельбе в упор.
  Неизвестный, видимо, понял это и тут же прекратил стрельбу, чтобы не расходовать зря боеприпасы. Логинов же слегка повернулся и посмотрел в сторону приближающегося переезда. Несмотря на позднее время, там стояли две или три машины. Расстояние до него было около километра.
  Быстро сгруппировавшись, Виктор попытался сесть поудобнее. В плане защиты от пуль в ёмкости думпкара находиться было очень выгодно. Но было и неудобство: окатыши при малейшем движнеии с треском разъезжались в стороны и проседали.
  Ухватившись левой рукой за боковой край ёмкости, Логинов выдернул из податливых шариков обе ноги. После этого он привстал на коленях и резко подался к углу отделения думпкара. Чтобы сбить неизвестного с толку, одновременно Виктор вытянул правую ногу и ударил ею в металлическую стенку в другой стороне. И тут же быстро выглянул.
  На этот раз пистолет неизвестного промолчал. Виктор окинул взглядом площадку обслуживания и тут же подался назад. Несколько мгновений он сидел неподвижно, потом снова выглянул, на этот раз высунув голову полностью.
  Неизвестного под площадкой обслуживания видно не было. Первой мыслью Виктора было, что тот нырнул к низу ёмкости думпкара. Там имелась задвижка, при открывании которой окатыши очень быстро высыпались, опорожняя ёмкость...
  Однако почти сразу в голове Логинова промелькнула и другая догадка. Чтобы проверить её, он быстро перегнулся вниз, высунул руку и дважды выстрелил под конус ёмкости.
  Если бы неизвестный был там, он бы как-то отреагировал. Однако застывший Виктор никакой реакции и вообще движения внизу не обнаружил. И тогда он рванулся к краю ёмкости думпкара, перебрался через него и спустился на площадку обслуживания. Присев на колено, свесил голову и окончательно убедился, что под низом думпкара никого нет.
  В тот же миг Виктор вскочил, метнулся к боковой лестнице и спустился по её перекладинам вниз. Здесь он, держась левой рукой за поручень, правой спрятал пистолет и, подавшись вперёд, прыгнул под откос.
  Мягко спружинив ногами, он дважды перекувыркнулся вперёд и погасил скорость. К счастью, никаких грозящих переломами препятствий у железной дороги не оказалось. Вскочив на ноги, Виктор первым делом нащупал в кармане пистолет. Вытащив его, быстро развернулся в сторону станции.
  Неизвестный спрыгнул с поезда секунд на сорок раньше Виктора. При скорости, с которой шёл состав, он должен был находиться примерно в километре позади. Или даже в полутора. В принципе при таком раскладе преследуемый имел все шансы уйти. Однако Логинов имел в запасе капитана Терентьева...

[Taran]

  Неожиданный прыжок преследователя на думпкар застал Саида врасплох. Однако в растерянности он пребывал всего пару мгновений. Высунувшись с пистолетом из-под площадки, Саид довольно быстро сообразил, что ему надо делать.
  Каждое движение преследователя в ёмкости думпкара сопровождалось хрустом окатышей. Именно это и решил использовать Саид. Вскинулв пистолет, он терпеливо ждал.
  Немного повозившись, преследователь попытался выглянуть из ёмкости. Боевик тут же нажал на спусковой крючок. Пистолет загрохотал; ёмкость, в которую угодила пуля, отозвалась громким гулом. Гяур тут же спрятался, снова повалившись в шуршащие окатыши.
  Саид же под прикрытием этого шума быстро скользнул в сторону и секунду спустя оказался на лестнице площадки думпкара. Мазнув взглядом по откосу по ходу поезда, он тут же прыгнул.
  Приземление оказалось вполне сносным. Трижды перекувыркнувшись, Саид окончательно погасил скорость. Приподнявшись, он быстро посмотрел вслед поезду. Состав быстро удалялся, над думпкаром силуэта преследователя видно не было. А это означало, что пока он не догадывается, что Саид уже покинул состав.
  В следующий миг чеченец вскочил на ноги. Он впервые за всё время вроде бы оторвался от своего преследователя, однако прекрасно понимал, что сделал это чересчур поздно. Если бы он ускользнул сразу возле мотеля, то мог бы успеть вернуться на лёжку.
  Теперь же это было слишком опасно. К мотелю наверняка вызвали подкрепление. И это подкрепление совсем скоро должно было по звонку оставшегося на думпкаре преследователя начать блокировать железную дорогу. И Саид, косясь в сторону уходящего состава, взбежал на насыпть и переметнулся на другую сторону пути...

  Логинов потянулся было к выпавшему микронаушнику рации, однако сообразил, что позвонил по мобильному будет быстрее и надёжнее.
  - Да! - ответил капитан Терентьев.
  - Это Логинов! Ты где, капитан?
  - Еду за вами. В смысле, вдоль железной дороги. Вы по рации не отвечали, я и...
  - Молодец, капитан! - перебил Терентьева Виктор. - Тогда так. Он спрыгнул примерно в двух километрах от переезда. Ты в курсе, где это?
  - Так точно! Я к этому переезду как раз и направляюсь...
  - Ну, тогда сворачивай к железной дороге. Мне нужно, чтобы ты перекрыл ему пути отхода к станции. Он пешком, так что ты с прибором ночного видения упустить его не должен.
  - Понял! Уже сворачиваю.
  - Да, и Маякина на всякий случай вызови!
  - Уже вызвал, ещё от кемпинга! Сейчас сориентирую.
  - Ну тогда всё! До связи! - быстро проговорил Логинов.
  Опустив трубку, он успел сделать пару шагов в сторону станции - и вдруг уловил впереди лёгкий перестук. Чуть притормозив, Виктор сразу же сообразил, что это приближается отцепленная неизвестным часть состава.
  Она уже заметно сбросила скорость, но всё равно двигалась довольно быстро. Секунду спустя Виктор различил контуры переднего вагона. Глядя на него, он уже собрался было двинуться дальше в сторону станции, однако в последний момент остановился.
  Какое-то мгновение Виктор стоял неподвижно, потом резко повернулся и взбежал на насыпь. Действовал он чисто интуитивно, по наитию. За сегодня неизвестный уже несколько раз растворялся бесследно, и Виктор вдруг подумал, что самый лучший способ для этого в сложившейся ситуации - запрыгнуть на отцепленные вагоны...

  Косясь в сторону уходящего состава, Саид взбежал на насыпь и переметнулся на другую сторону пути. Он понимал: очень скоро преследователь обнаружит, что объект погони спрыгнул, и сообщит об этом подкреплению. А оно очень скоро блокирует железную дорогу. Или не очень скоро, но всё равно достаточно быстро. Даже в этом случае Саиду ничего хорошего не светило. Поэтому он и решил выбрать немного другой вариант развития событий.
  Переметнувшись на другую сторону пути, боевик в последний раз посмотрел в сторону уходящего к переезду поезда. Шедший последним думпкар уже нельзя было различить, даже смутно. А это означало, что преследователь, даже если он высунулся из ёмкости, не видит Саида.
  Спрятав пистолет в карман, чеченец оглянулся. Отцепленная часть состава быстро приближалась, и Саид побежал вдоль полотна. К тому времени, когда передний вагон нагнал его, он уже прилично разогнался. На этот раз запрыгивать предстояло не на оборудованную площадку, а на обычный вагон. Правда, и скорость была существенно ниже, что сильно облегчало задачу.
  Чтобы не рисковать, Саид не спешил. Он пропустил целых четыре вагона, пока наконец не высмотрел то, что требовалось. Один из вагонов был старой конструкции и имел в передней части сбоку скобообразную лестницу. При его приближении Саид ещё немного ускорился и в прыжке уцепился за скобы обеими руками. Подтянувшись, закинул на лестницу ноги и начал быстро взбираться навернх. Несколько секунд спустя он уже перевалился на крыгу вагона и распластался на ней. Отцепленная часть состава по дуге приближалась к переезду, однако Саид успел забраться на крышу заблаговременно, так что заметить его из стоящих там машин было невозможно.
  Однако был ещё преследователь. Главное было - понять, где находится он. И Саидд, чуть приподняв голову, осторожно выглянул вперёд. В какой-то момент ему показалось, что впереди всё спокойно. ОДнако несколько секунд спустя Саид вдруг расслышал голос. Кто-то торопливо говорил в темноте под левым откосом. Это мог быть только преследователь, и Саид быстро пригнулся. Его план сработал. Гяур спрыгнул и теперь звонил подкреплению. Саид же имел все шансы выскользнуть.
  Однако несколько секунд спустя он вдруг услышал скрежет щебня под ногами. Быстро приподняв голову, Саид настороженно прислушался. Донёсшиеся звуки были достаточно красноречивыми. Преследователь сперва взбежал на насыпь, а потом на удивление ловко запрыгнул на первый или второй вагон.
  Саид выругался. Преследователь каким-то чудом разгадал его замысел. И чеченец после недолгого раздумья скользнул по крыше обратно к лестнице. Гяур находился на другой стороне отцепленного состава, и это можно было использовать.
  Саид, нащупав верхнюю скобу, тенью скользнул по лестнице вниз. Там он быстро повернул голову к переезду. ДО него уже было совсем близко - около ста-ста пятидесяти метров. Шансы на то, что его заметят из машин, были пятьдесят на пятьдесят. Однако у Саида не было другого выхода, и он прыгнул...

  Во время службы в "Альфе" Виктору Логинову приходилось забираться в движении практически на любые транспортные средства. Однажды он даже совершил в Заполярье прыжок на парашюте на крышу ледокола "Арктика". Тогда они отрабатывали приёмы освобождения захваченных террористами атомных судов. Воды, правда, с тех пор утекло много, но навыки остались.
  Так что на отцепленную неизвестным часть состава Логинов запрыгнул довольно легко - ухватившись за скобы на двери первого вагона. Не мешкая, он тут же начала взбираться наверх. На двери имелось вполне достаточно выступающих частей, которые можно было использовать для этого. И несколько секунд спустя Виктор уже выглянул на крышу.
  Ни на ней, ни на крышах следующих вагонов никого видно не было. Полковник быстро перевалился и привстал, глядя назад. На составе он и на этот раз не заметил ничего подозрительного. Зто слева, под откосом, вдруг промелькнула какая-то тень. Виктор мгновенно подался к краю вагона и прикипел к откосу глазами. Несколько мгновений спустя он увидел смутный силуэто, который возник и тут же растворился в темноте чуть правее.
  Сомнений у Виктора не осталось. Он метнулся назад и быстро спустился по той же двери, по которой взобрался на вагон. До переезда оставалось чуть меньше ста метров. Откос был чистым, и Виктор сиганул под него. Погасив скорость, он приподнялся и выхватил мобильный.
  - Да! - ответил капитан Терентьев. - Я уже...
  - Отбой, капитан! - перебил Терентьева Виктор. - Он только что спрыгнул перед переездом, справа по ходу полотна. Так что я с ним пока поиграю в прятки, а ты давай мухой сюда! И Маякину сообщи!
  - Понял!
  Сунув мобильный в карман, Виктор выхватил пистолет и метнулся по насыпи наверх. Отцепленный состав за время телефонного разговора почти миновал его. Едва последний вагон промелькнул мимо, Виктор осторожно высунулся над рельсами...

  Спрыгнув с вагона, Саид мягко перекувыркнулся и замер. Несколько мгновений он настороженно смотрел в сторону уходящего к переезду состава; не заметив ничего подозрительного, вскочил и метнулся прочь от железнодорожного полотна.
  При этом он продолжал оглядываться через плечо на состав. И в какой-то момент ему показалось, что над крышей одного из передних вагонов высунулась голова. Саид тут же плюхнулся на землю.
  Упав, он неотрывно продолжал следить за составом. ОДнако больше ничего подозрительного рассмотреть ему не удалось. Выждав несколько секунд, он приподнялся. Состав уже приблизился к освещённому переезду, так что крыши передних вагонов стали видны очень хорошо. На них никого не было.
  Саид, быстро развернувшись, побежал прочь от железнодорожного полотна. Метров через двадцать он остановился, оглянулся и прислушался. Сзади всё было спокойно. И боевик побежал дальше.
  На этот раз он отмахал без остановки метров триста или около того. Впереди что-то забелело в темноте. Приблизившись, Саид увидел, что это заброшенный железобетонный колодец. Когда-то он, видимо, был частью системы орошения, однако уже много лет бездействовал. Саид метнулся за него и присел. Переведя дыхание, он выглянул назад и прислушался. Сзади всё было тихо. Отцепленная часть состава уже миновала переезд, и противно пищавший всё это время сигнал умолк, а фонари погасли. Стоявшие перед переездом машины тронулись навстречу друг дружке мимо задравшихся в небо шлагбаумов.
  Преследователя видно не было. Судя по этому, он уехал на отцепленной части состава. Но даже если и нет, то Саид был уже достаточно далеко. И он не мешкая вскочил и побежал в том же направлении.
  В последние дни у чеченца было очень много свободного времени, и он успел практически наизусть изучить карту района. Теперь это очень пригодилось. Саид без труда вспомнил расположение переезда и пересекавшей его дороги, а также всех других дорог в окрестностях Липкинска. И у него в буквальном смысле на бегу возник план. Отбежав метров на двести от заброшенного колодца, Саид выудил из кармана мобильный и позвонил.
  - Да! - почти сразу же послышался ответ.
  - У моего знакомого таксиста сломалась машина. Поэтому мне пришлось с ним прокатиться пару остановок на электричке. Понял?
  - Понял, Саша!
  - В общем, он поехал дальше, а я сошёл. Тут недалеко. Так, чтобы ты мог меня забрать.
  - Понял... И где это?

  Высунувшись из-за рельсов, Логинов довольно долго выжидал. Он не хотел себя обнаружить. Капитан Терентьев должен был подтянуться минут через пять. С прибором ночного видения. Обнаружить с ним в темноте на открытой местности неизвестного было делом техники. Поэтому Виктор не торопился, и это себя оправдало.
  Где-то через минуту поле на пару секунд осветил отблеск фар одной из тронувшихся на переезде машин. И в этом отблеске Виктор рассмотрел метрах в двухстах силуэт быстро уходящего от железной дороги человека.
  Расстояние было достаточным, и Логинов перемахнул через полотно. Стараясь не шуметь, он спустился с насыпи и осторожно двинулся вслед за неизвестным. Судя по всему, тот направлялся вдоль автомобильной дороги. Дорога эта по дуги приближалась к Липкинску. И именно по ней должен был вскоре подъехать к переезду капитан Терентьев.
  Так что ситуация была очень удачной. Поэтому Виктор и не собирался её форсировать и вообще зря рисковать. Скользя в темноте, он периодически останавливался и прислушивался. И во время второй или третьей такой остановки ему показалось, что он расслышал на поле приглушённый голос. Это мог быть только неизвестный. Виктор вытянул голову, чтобы определить направление, однако больше ничего не услышал. И он продолжил движение.

[Taran]

М. Нестеров, "Оперативное вторжение"
Вероятно, вы помните эту книгу не по названию, а по обложке, которая, по крайней мере, на какое-то время стала логотипом всей серии "Спецназ ГРУ", т. к. очень уж удачной получилась. Там справа чечен с пистолетом и такой свирепой рожей, что, кажется, ему пистолет и не нужен - замочит голыми руками, слева спецназовец в камуфляжной раскраске и с ножом, а посередине труба с вентилем и сидящая на нём крыса. По сюжету террористы захватывают вокзал "Новоград-Московский" (который при внимательном прочтении оказывается Самарой), а перемещаются они по заброшенному туннелю метро, так что в каком-то смысле эта книга могла бы быть тут процитирована чуть ли не полностью, но получилась она довольно унылой, да и движущихся составов там почти нет, так что цитирую только некоторые эпизоды.

  - У нас нечем работать, - продолжал Чила. - Вот и в рейде так же. Выкручиваться надо. Посчитаем, что у нас есть. Лом - это раз. Больше загивать нечего. Однажды он нас выручил и снова не подведёт, я знаю. Потом случайности закончатся, начнётся система. Вот я не выходил из вагона, а точно знаю, что здание, куда периодически ныряют террористы, "глухое", имеет один вход. Там даже окон нет. Зато есть колодец - может, канализационный, и эту коммуникацию боевики используют для связи с основной группой, которая проникла на объект именно этим путём. Знаю, что под крайним левым колесом нашего вагона стоит башмак. Я не Шерлок Холмс, я нормальный спецназовец. Окон нет, потому что охрана с другой стороны не выставлена. На коммуникацию указывают грязные сапоги боевиков. Где они в двадцатиградусный мороз грязи нашли? Дальше. Наш вагон стоит под уклон - небольшой, правда. Когда нас поставили сюда, сцепщик обошёл вагон с левой стороны, он нарисовался под окнами.
  "Коля, ты не побег готовил?" - мысленно обратился к морпеху Артёмов. И за него же ответил: "Да была мыслишка рвануть отсюда".
  Продолжай, разрешил он взглядом.
  - Если выбить башмак из-под колеса, вагон потихоньку покатится. Нам надо-то всего три-четыре метра, чтобы закрыть боевикам директрису.
  - Рискованно, - заметил полковник.
  - Шампанское, - прозрачно намекнул Ильин. - Тут думать нечего. Другого выхода у нас нет.
  - Будешь искать другой выход из подземной коммуникации, - поставил условие Артёмов.
  - Разумеется. Не полезу же я на вокзал! Мой поезд давно ушёл. И не гони - я-то могу сорваться, а пацанам это зачем? Мы группой идём, группой и вернёмся. И ты с нами: ты веришь нам, мы верим тебе. А то, что даёшь нам, в песок не уйдёт, будь уверен. Где тот парнишка, который с ломом выходил? - спросил Чила.
  Артёмов, вспоминая, прищурился.
  - Винниченко?
  - Да. Позовите его. Он уже отогрелся - то, что нужно, по времени как раз совпадает.

  Пистолет Александра Винниченко был снят с предохранителя и лежал в кармане куртки. Конвойный в любой момент мог воспользоваться оружием, бросив лом и стряхивая с руки великоватую руковицу.
  Трудная работа, напряжённая... как у снайпера: длительная концентрация внимания, правильная глазомерная оценка величины расстояний, точная двигательная реакция, аккуратность в работе, самообладание и выдержка. Все эти качества нужны были и конвоиру. Он словно черпал их из морозного воздуха.
  Один короткий замах ломом, второй, третий. Удар металлическим карандашом по желтоватой сосульке.
  Короткий замах - это прикидка на цель, а цель - это башмак под колесом вагона. Ещё один замах - снова прикидка и оценка: пора наносить решающий удар или потренироваться ещё? Рановато, кажется. Третий замах - удар по сосульке.
  Замах - прикидка. Глазомер, двигательная реакция. Выдержка прёт наружу. Выполнение боевой задачи в одиночестве.
  Пора? Нет, рановато. Нет пока уверенности. Нельзя хлопнуть себя по бёдрам: "Ой, извините! Не туда попал, промахнулся".
  Не смеши сам себя, не надо, уговаривал себя конвойный. Смех нервный, на грани срыва. Плюс напряжённые взгляды товарищей. Неприятно, когда смотрят тебе в спину, и в сто раз хуже, когда смотрят прямо на тебя. Даже покачиваются, кусая губы от напряжения. Болеют, суки! Переживают за метателя лома, фанаты!
  Пора? Нет, рано. И на втором замахе не получится.
  Забавно, подумал Винниченко, пытаясь освободиться от чрезмерного напряжения. Забавно посмотреть, как выстроились конвойные и осуждённые в тамбуре. Колонна из десяти человек протянулась до самого титана. Конвоир дышит в затылок колоднику. Нечётные номера у конвойных, чётные у осуждённых. Прилипли друг к другу, словно не из вагона собираются прыгнуть, а совершить прыжок с парашютом из самолёта. Придавливают друг друга, чтобы вывалиться из двери, как из тюбика, этокой двухцветной пастой. Синие прямо, белые направо.
  Это осуждённый на восемь лет Ильин выстраивал так конвоиров и их подопечных, даже шутил: "Шаг в сторону, прыжок вверх - попытка к бегству".
  Сейчас ударить? Нет, посыл не вышел, лом лишь ткнётся в башмак, может, чуть-чуть и продвинет его по рельсу, но нужно выбить его, посильнее замахнуться. Давай, олимпиец, у тебя одна попытка, и от тебя ждут мирового рекорда!
  Боевики не видят меня, прикидывал нижегородец. То есть ноги видят, ледяные ошмётки замечают. Мат слышат, удары лома. Привычно вроде бы. Главное - это повторяется. И не дай Бог кто-то из них подойдёт!.. Конвоир вытащит пистолет и заорёт на весь парк: "Достали, блядь! Охраняемый объект! Стреляю!" В этот раз натурально, не играя никакой чмошной роли. И выстрелит - если надо. В воздух.
  Винниченко попробовал разозлить себя, представил образ Сашки Лучкина, которого убил чеченский снайпер. Но скоро понял, что такой допинг в деле не подмога. И вот странность: злости-то вроде и нет. Наверно, потому, что пока не осознал того, что больше никогда не увидит товарища.
  Сложно, запутанно, глазам больно.
  Замах.
  Второй.
  Третий.
  Удар "карандашом" по желтоватой сосульке.
  Ледяные ошмётки в разные стороны.
  Щёки жжёт от пристальных взглядов товарищей. Только четыре человека могут его видеть, а такое чувство, что все десять пялятся. Нет, пятнадцать, включая полковника военной разведки. Артёмов занял крайнюю камеру и смотрит, смотрит в окно...
  Первым стоит конвойный Томильцев Павел. За ним осуждённый Николай Ильин, кличка - Чила.
  Следующая пара: москвич Осипян Игорь - Мамонтов Алексей, Слон.
  Москвич Ханжиев Виктор - александровец Царенко Виталий, Гадкий Утёнок.
  Бурят Савин Михаил - саратовец Тропкин Евгений, Гений.
  Дронов Олег - нижегородец, Лопатин Павел, Лилипут - земляк Винниченко.
  Из конвоиров в вагоне лишь Коля Приградов и начкар Родкевич. Оба наблюдают за противоположной стороной. Также затаившись, всё внимание на прицепной вагон сосредоточили оставшиеся десантники: Данилов, Подушкин и Баранов.
  Вот Винниченко поймал жест Ильина: "Всё нормально". Чила едва ли не на голову возвышался над Томильцевым.
  Забавно. Конвоир Паша Томильцев с пистолетом в кармане, арестант Ильин давит на него стволом "калаша".
  Мысли Винниченко точно совпали с размышлениями Михаила Артёмова: "Натуральный побег. Их этому учили. Во всяком случае, одного из них". В голове полковника родилась невообразимая по масштабам мысль: террористы захватили вокзал для того, чтобы Николай Ильин мог сбежать.
  "Всё, схожу с ума".
  ...Когда лом изменил привычное направление и его остриё точно грохнуло в основание башмака, Винниченко негромко, неожиданно для себя и остальных прокомментировал:
  - Хуяк!
  Словно отдал команду.
  Как он решился провести заключительный удар, и сам толком не понимал. И замах вышел хороший, и посыл плечом важнецкий. И звук соответствующий. Лязгнуло так, что в ушах зазвенело.
  А вагон... ни с места. Словно примёрз к рельсам. Как же так? Толкать его, что ли?
  Винниченко послал беспомощный взгляд на морпеха...
  Но то длилось секунду или две. Раздался скрежет, и вагон покатился под горку. Полметра, метр, полтора, два...
  "Давай! - мысленно орал на него Винниченко. - Пошёл, родимый!"
  Чила придержал Томильцева за рукав куртки и в быстром темпе негромко прикрикнул на Винниченко:
  - Пошёл-пошёл-пошёл, Саня! Забегай вперёд, чтобы тебя видели! Ломом, ломом работай! Как там? - не оборачиваясь, спросил Ильин.
  - Ещё чуть-чуть, откликнулся сержант Данилов, вычисляя по ходу вагона сектор наблюдения боевиков. Когда он, по мнению командира отделения, сократился на нет и перевалил за ноль, он выкрикнул: - Есть!
  Все сейчас заработали. Абсолютно все. Пятнадцать человек стали одной командой.
  - Пошёл! - Чила подтолкнул конвоира и успел ещё раз предупредить: - Первые номера направо, вторые - прямо. - "Переуптаются, потом возись с конвойными..."
  Ботинки Томильцева коснулись земли. Шаг в сторону. На его месте тут же оказался Ильин - шаг вперёд. В сторону. Вперёд. Ещё и ещё.
  "Красиво" - оценил полковник выход десантников и конвоиров. Десантники, пользуясь прикрытием вагона, мельтешением ног конвойных и колёс, бежали к объекту. Конвоиры - на помощь товарищу. Не разберёшь за этим мельканием, сколько человек высыпало из вагона.
  Винниченко к этому времени успел нарисоваться в полный рост. Он бежал чуть впереди вагона и готовился к очередному отчаянному и рискованному ходу. Изловчившись, он, падая, преградил путь вагону ломом. Колесо ткнулось в преграду и, чуть сдвинув его, замерло.
  Всё замерло. Прекратился скрежет рассерженных рессор, недовольное попискивание колёс о полотно, затихли быстрые шаги... Потом прорвало.
  Столько оскорблений в свой адрес Винниченко не принимал ещё ни разу. Кто-то из конвойных даже двинул его по голове:
  - Чё делаешь, мудила!
  - Да я... - Саня нагнулся за упавшей шапкой.
  - Лезь теперь за башмаком, баран!
  На глазах двадцати террористов Винниченко полез под колёса. Глянул в сторону здания: никого. Словно никто, кроме уиновцев, из вагона не выходил. Чётко сработали десантники, отметил Винниченко. И только сейчас его руки мелко-мелко затряслись. Отходняк.
  Ухватив за ручку башмак, похожий на здоровенный фуганок, конвоир посмотрел в другую сторону. В окнах прицепного вагона замерло штук двадцать голов. Все неподвижны. А что дальше? Фиг его знает. Сработали вроде бы чисто.

  Терпения Михаилу Артёмову было не занимать. Однако он постоянно спрашивал себя: сколько времени прошло с тех пор, как ушли разведчики? Ни слуху ни духу.
  Поначалу полковник перебирал несколько вариантов. Теперь осталось два, оба крайних: или - или...
  Пепельница полна окурков, во рту - горечь от крепкого чая.
  Его привлёк голос Павла Томильцева, стоящего в тамбуре:
  - Товарищ полковник! Кажется, за нами приехали.
  Кто приехал? На чём? Кто вообще может приехать, судя по всему, в открытую? "Наши спецназовцы освободили заложников? Ильин обручился с шахидкой?"
  Вот ведь бред...
  "Если я увижу автобус, пусть даже с зарешеченными окнами, значит, я сошёл с ума".
  Артёмов поднялся, прихватив с собой пепельницу.
  Дверь в тамбур была открыта. Через заднее окно вагона полковник увидел приближающийся локомотив, человека в жёлтой тужурке, стоящего на подножке. Даже двух. Маневровый остановился в нескольких метрах, оба сцепщика спрыгнули с подножки и поспешили к вагону. Один встал у сцепки и подавал машинисту знаки. Второй пошёл дальше. "За башмаком". У Артёмова хватило сил на шутку:
  - Саня! Возьми лом и помоги товарищу.
  Саня Винниченко не слышал полковника, он стоял у окна противоположного тамбура и неотрывно смотрел на железнодорожника. Вот путеец как бы невзначай распахнул безрукавку, и конвоир увидел пришпиленный к телогрейке лейбл: МИЛИЦИЯ. Милиционер поднял глаза на Винниченко и подмигнул.
  ...Тряхнуло. Машинист дал гудок, и локомотив с небольшим рывком тронул вагон. Ещё один
небольшой толчок... И всё. "Столыпин" медленно покатил по рельсам, колёса застучали нехотя, с большим интервалом. И к ним никак не могли приноровиться частые удары сердца каждого, кто находился в этом вагоне:
  "Дошли... Дошли..."
  Наши дошли!
  Теперь все, кто сидел справа по ходу движения, могли видеть вооружённых омоновцев, которые передвигались небольшими группами.
  В Артёмове умер большой хозяйственник. Он с горечью подумал: "Там ни одного целого стекла не останется".

  "Если военный комендант и начальник вокзала живы, пусть что-то делают". Живы. Сделали. С души Андрея Кабаева словно камень упал. Проклятый вагон с осуждёнными наконец-то убрали. Чего это стоило Кемалю, если прошло столько времени, можно только догадываться. Какой предлог он нашёл, чтобы не засветить группу, обеспечивающую отход, также не ясно.
  Стало легче, в сто раз легче. Не нужно дёргаться, а просто ждать. Быть готовым. Не думать ежесекундно о рискованном мероприятии, которое ставило крест на всей операции в целом. "Зеков и караул уберём, когда будем отходить. Примерное время отхода - одиннадцать вечера", - передал Кемаль через Каламанова. Расстрелянный караул и зеки как пальцем указывали на всю террористическую группу и на каждого бойца, имеющего железнодорожный билет до Астрахани.
  Андрею вспомнился утренний настрой. Как он стоял под упругими струями, а потом рванул и бросил под ноги золотую цепочку; как надел всё новое, сейчас успевшее пропитаться потом разного качества: от липкого и холодного до горячего. Он вспомнил рассвет, наступающий необычайно широким фронтом, столб дыма и странную тень на нём; тогда она показалсь полосой, зависшей в воздухе, а сейчас - копьём, которое пронзило это удушливое облако.
  Также припомнилась нерешительность. Она давала о себе знать все эти долгие часы. Она то шла на убыль, то наводнялась пульсирующими точками.
  Он был настроен на жертву. Мог пожертвовать собой, товарищами, особо не вглядываясь в алтарь.
  Он был не на своём месте и понимал это. Надо - значит надо. Чем он лучше других? А чем

хуже? Не хотелось быть посередине, где тепло и уютно.
  Еле различимые хлопки выстрелов докатились до вагона, но внутрь проникнуть не могли. Лишь по какому-то наитию Андрей понял, что штурм центрального здания вокзала начался... Не ко времени! Преждевременно, раньше срока?
  Лейтенант Кабаев надел шапку и быстро вышел в тамбур. Не задерживаясь, спрыгнул с подножки. Он едва успел расслышать звуки перестрелки - их перекрыли такие же сухие, но не более громкие. С той стороны, куда всё это время были обращены взгляды чеченских спортсменов, показалась группа экипированных в бронежилеты и "сферы" омоновцев. Они были вооружены бесшумными автоматами"вал". Пуля бронебойного патрона "СП-6" способна вывести из строя легкобронированную технику. Омоновец, стрелявший в лейтенанта Кабаева, не оставил ему ни одного шанса...
  Вслед за командиром спецназовец положил ещё одного боевика, стоящего у окна.
  Омоновцы штурмовали террористов с двух сторон, но так, чтобы не попасть под перекрёстный огонь. Тех, кто выскакивал из окон на западную сторону, спецназовцы валили точными форсированными очередями. В оконные бреши полетели гранаты. Несколько секунд тишины - и группа из восьми бойцов ворвалась внутрь. Чтобы прикончить живых и добить раненых, им понадобилось меньше двух минут.

[Taran]

И. Стрельцов, "Высадка в зоне удара"
Извиняюсь за фактические косяки, но так было в оригинале.

  Поезд Мурманск - Санкт-Петербург проходил через Москву поздно ночью. Это было удобно, потому что утромон прибывал в Питер и целый день можно было использовать по своему усмотрению.
  Спальный вагон находился в голове состава. Офицеры, предъявив билеты дородной проводнице в белой форменной рубашке, прошли вовнутрь.
  Вагон их встретил гробовой тишиной и холодным светом ламп. Бесшумно ступая по ковровой дорожке, двое мужчин быстро отыскали своё купе.
  - Н-да, кажется, лето по-настоящему за нас взялось, - распуская узел галстука, недовольно буркнул Владимир Христофоров. Солнце нагрело воздух явно далеко за двадцать градусов, и ходить по городу в костюмах становилось проблематично.
  - Ничего, на берегах Невы попрохладнее будет. - ответил Кирилл. Прежде чем снять пиджак, он отцепил от пояса тактическую кобуру с вложенным вовнутрь служебным "макаровым". Оружие вместе с кобурой спрятал под подушкой.
  Состав дёрнулся, лязгнув буферами, и медленно поплыл вдоль перрона. Вскоре в купе заглянула проводница, забрала билеты, взяла деньги за постель и тут же удалилась.
  Глядя на мелькающие за окном фонарные столбы, муждчины вдруг почувствовали, что занятия в "лесной школе" изматывают не только умственно, но и физически. Не тратя время на разговоры, офицеры разделись, погасили свет и погрузились в глубокий сон...
  Проснулись через час от шума за стеной: крики, приглушённые удары в пластиковую перегородку походили на серьёзную драку.
  - Чёрт возьми, - хрипло произнёс Христофоров спросонья, протирая глаза, - это никуда не годится. Скоро час ночи, люди же отдахают.
  - Это похоже на борьбу нанайских мальчиков, - не открывая глаза, пробормотал Лялькин. - Думаю, это танго разыгралось после возлияний в вагоне-ресторане.
  Владимир ничего не успел добавить к вышесказанному, когда раздался глухой удар в стену.
  - Я этого больше терпеть не собираюсь, - заявил полковник. Натянув брюки, сверху набросив рубашку, он решительно вышел в слабо освещённый коридор.
  Окончательно проснувшийся Кирилл заложил руки за голову, вытянувшись во весь рост, с любопытством ожидая развязки этого спектакля.
  Дверь в соседнее купе оказалась приоткрыта, внутри горел свет. Владимир Николаевич увидел двух парней атлетического сложения в одинаковых тёмно-синих спортивных костюмах "Рибок". Напротив них на диванчике сидели две девицы развязного вида, каких теперь полно в ночных клубах и на дискотеках. Парни находились в хорошем подпитии, и один из них пытался учить уму-разуму свою подругу.
  - И будешь делать то, что я тебе скажу, - шипел бугай сквозь зубы, схватив девушку за подбородок пальцами правой руки. Та изо всех сил била по ней своими ручонками, но бугай будто не замечал её удары. - Ты поняла меня, бикса?
  Христофоров не стал ждать, чем закончится выяснение отношений между современной молодёжью, а отодвинул дверь и встал на пороге купе:
  - Может, дадите людям спокойно выспаться?
  При появлении незнакомца глаза верзил хищно блеснули.
  - Ты на кого варежку разинул, козёл? - оскалился ближайший к Владимиру бугай, оставляя в покое свою подругу. Он поднялся на ноги и с нескрываемым удовольствием крякнул, с полуоборота выбрасывая вперёд кулак, целясь своей жертве в лицо. Христофоров легко уклонился от удара, пропуская его и одновременно выставляя свою руку с согнутым под острым углом средним пальцем. Сила инерции бросила хулигана вперёд, и он врезался в выставленное препятствие солнечным сплетением. Острая боль пронзила мощное тело бугая, и он с глубоким вздохом сложился пополам. Звонкая затрещина открытой ладонью в лоб швырнула его в глубь купе, на столик, заставленный пивными бутылками.
  Второй качок решил помочь товарищу, но, едва он сделал попытку подняться с постели, Владимир пнул его в правый бок. Носок туфли врезался в печень.
  - С-сука, застонал "защитник" поверженного, кулем рухнув на постель.
  Христофоров рассчитывал, что сможет силой силу переломить, но полковник плохо знал нравы современной молодёжи. Рука упавшего на постель братка нырнула под вагонный столик, и уже через секунду в лицо Христофорова пялился чёрный зрачок "беретты".
  Выручил полковника богатый жизненный опыт да то, что противник был не профессионалом и изрядно пьяным. Владимир Николаевич успел уйти с линии огня за мгновение до выстрела.
  Грохот выстрела, звон бьющегося стекла и разъярённый вопль "Убью, суку!!!" - сбросили Кирилла с вагонной полки. Ещё его ноги не коснулись пола, а правая рука уже выхавтила из-под подушки служебное оружие. Доля секунды - и тактическая кобура отлетела в сторону, одновременно большой палец правой руки снял пистолет с предохранителя, взводя курок. По старой оперской привычке патрон всегда был дослан в патронник...
  Уйдя с линии огня, Христофоров во весь опор бросился бежать по коридору, давая своему напарнику возможность занять удобную позицию.
  - Сука! - продолжал выкрикивать бандит, пытаясь выбраться из купе. Сзади на него напирал напарник.
  В коридор они вырвались одновременно с Лялькиным. Вскинув пистолет, Кирилл рванулся в бой, нажимая на спусковой крючок.
  Выстрелы загремели одновременно с двух сторон, бандиты успели сделать по одному выстрелу. Первая пуля продырявила над головой Лялькина стену вагона, вторая вскользь зацепила плечо, оставив неглубокую красную борозду.
  Кирилл, в свою очередь, с ходу расстрелял пол-обоймы служебного "ПМ". Первая пуля, попав братку в лоб, разворотила затылок; ещё три пули густо вошли в левую часть груди второго бандита. Оба убитых повалились друг на друга, заливая пол вагона густой кровью. Девушки, привыкшие к перипетиям короткой бандитской жизни, забившись в угол купе, затравленно молчали.
  Лялькин только успел перевести дух, как возле него возник Христофоров. Кивнув в сторону штабного вагона, коротко произнёс:
  - Сейчас здесь будут менты. Дуй в купе и по мобиле свяжись с диспетчером. Объяснишь ему, в какой переплёт попали...
  На станцию Бологово пассажирский поезд Мурманск - Санкт-Петербург прибыл с минутным опозданием, но на эту мелочь никто не обратил внимание. Взоры всех, кто в этот момент находился на станции, были прикованы к головному вагона.
  Сперва туда проследовала вся дежурная смена линейного отделения милиции во главе со старшим офицером.
  Двое сержантов, вооружённых автоматами, встали у входа в вагон, остальные прошли внутрь. Уже через две минуты захваченная из "обезьянника" обстоятельным офицером четвёрка бичей выносила на окровавленных простынях трупы убитых бандитов.
  Следом за покойниками последовали живые: первыми грузный старшина вытолкал двух полупьяных девиц, которые, понимая, что теперь их не убьют как нежелательных свидетелей, дали волю чувствам и ревели навзрыд белугами, размазывая по щекам остатки вульгарной косметики.
  После девиц последовала очередь задержанных мужчин. Их вывели из вагона со скованными сзади наручниками руками. Несмотря на видимую невозмутимость и явное пассивное поведение, автоматчики, едва их увидев, сняли оружие с предохранителей.
  Последним вышел милицейский капитан, он за руку попрощался со старшим наряда сопровождения и бригадиром поезда.
  Тепловоз предупредительно ухнул гудком и потащил свой состав дальше, ускоряя ход...

[Taran]

А. Щелоков, "День джихада"

  С центрального аэровокзала столицы Полуян отправился на Курский железнодорожный.
  Москва поразила его выставленной напоказ роскошью витрин на центральных проспектах и обильной демонстрацией нищеты, нашедшей приют ниже тротуарного уровня.
  Едва тронулся поезд метро, в вагоне раздался громкий требовательный голос:
  - Дорогие граждане! Мы люди нездешние. Беженцы. Нас двадцать три семьи. Живём на Киевском вокзале. У нас нет денег. Можете посмотреть мои документы.
  Когда на удивление опрятно одетая цыганистого вида женщина проходила мимо, Полуян почти украдкой, словно делал нечто предосудительное, сунул ей в руку пятисотку и тут же вежливо отвернулся.
  С "Театральной" он перешёл на "Площадь Революции" и поехал в сторону "Курской". И опять в вагоне появилась просительница, на этот раз другая. Но репертуар её оказался знакомым:
  - Дорогие граждане! Мы люди нездешние. Беженцы. Нас двадцать пять семей. Живём на Казанском вокзале...
  На сей раз в карман за пятисоткой Полуян не полез.
  Что-то незнакомое, неуловимо порочное витало в столичном воздухе, но что именно, Полуян не мог для себя сформулировать. А шокировало его многое.
  На сиденье "для инвалидов и лиц пожилого возраста" в вагоне метро устроилась фигуристая девица с книжкой в руке. Не обращая внимания на окружающих её людей, она методично двигала челюстями. И вдруг, приоткрыв ярко накрашенные губы, выдула изо рта сверкающий влажным блеском пузырь, напоминавший надутый презерватив. Затем девица втянула "презерватив" в себя и опять задвигала челюстями.
  Трудно сказать, что отразилось на лице Полуяна, но женщина средних лет, стоявшая у двери вагона, посмотрела на него, улыбнулась и сочувственно покачала головой: мол, вот, как у нас теперь.
  Выждав, когда теснота в вагоне уменьшится, Полуян ушёл подальше от девицы, публично гонявшей во рту гондон. И тут же оказался рядом с парочкой, сжимавшей друг друга в объятиях и целовавшейся взасос. Раздражение достигло предела. Полуяна так и подмывало сказать парню, тискавшему подругу: "Да вали её на пол, я отодвинусь". Но он смолчал. Перед остановкой целующиеся перестали стонать от страсти и, расцепившись, направились к выходу. Полуян смотрел на них обалдело: страстные любовники были лицами женского пола...
  Ещё до этого, подняв глаза, Полуян увидел сверкавшую лаком рекламу: "ЭФФЕРАЛГАН УПСА. ЖИВИТЕ БЕЗ ОЛИ". Он долго вдумывался в смысл, стараясь понять, что же рекламируется и почему с помощью эффералгана надо обходиться без Оли, а не без Маши или Дуси. Наконец понял: вагонный остроумец затёр в слове "БОЛИ" букву Б и заранее хохотал, представляя обалдевших пассажиров, отгадывающих шараду.
  Потом Полуян стал обращать внимание на тексты рекламы, завоевавшей в вагонах все свободные места между потолком и стёклами окон. И почти повсюду находил следы работы остряков. На красивом плакатике с изображение двух женщин - уродливо толстой и картинно фигуристой - с призывным вопросом "ВЫ НЕ ЖЕЛАЕТЕ ПОХУДЕТЬ К ЛЕТУ?" умелая рука затёрла букву Д, придав вопросу совсем иное, более игривое звучание.
  Курский вокзал - огромный, бестолковый - поражла малолюдностью. Окончилось время странствий: не по зубам стали билетики многим из тех, кто раньше был лёгок на подъём и мотался по стране из конца в конец. Чтобы попасть в зал ожидания, надо было предъявить железнодорожный билет или выложить сем "косых" рублями. Преграждая вход в вокзал, в дверях стоял жилистый парень в сером форменном комбинезоне. На голове - такого же цвета кепи. На груди - элегантная блестящая бляха. Всё чин-чинарём.
  - Билет.
  Полуян решил не доставать проездной, а проверить стража на стойкость.
  - Ищу приятеля. Разреши пройти туда иобратно.
  - Семь штук. Потом ищите, хоть до вечера, - раздобрился: - Может, найдёте там и подругу.
  - А если выйду и снова захочу войти?
  - Семь штук.
  Строго работал серый комбинезон. Что ж, старайся, парень, вкалывай.
  В кассовом зале к Полуяну подплыла цыганка, маленькая, вертлявая.
  - Красавец, купи кожаную куртку. Недорого.
  Два молоденьких милиционера стыдливо отвернулись. Деликатные!
  Куртка Полуяну не требовалась, и цыганка проворчала что-то с таким неудовольствием, словно у неё пытались отобрать кошелёк.
  Без особого труда Полуян приобрёл билет на поезд, который шёл до Владикавказа, минуя территорию вольной Украины с её таможнями и купонами.
  Полуян много лет летал самолётами, но любил поезда. С детства.
  Было нечто магическое в составах, проносившихся вечерами. Перестук колёс, зелёные вагоны, окна, освещённые изнутри тёплым сиянием, красные зрачки хвостовых огней, уносящиеся в темноту... Летит мимо состав, сметая с откосов пыль, и кажется стороннему наблюдателю, что мчится вперёд, проносится чужая интересная жизнь, полная света и счастья, несётся в неведомые дали, где её ждут солнце, песок, разливанное море удовольствий и развлечений.
  В детстве Полуян мечтал когда-нибудь попасть в сверкающий огнями мир поездного счастья, и в первый же раз, когда ехал по документам военкомата сдавать экзамены в военное училище, пришло к нему понимание: поезд только внешняя оболочка, создающая для человека иллюзию благодати. Внутри вагонов, как и в самой жизни, всё разложено по полкам, с разной ценой на билеты.
  Игорь ехал в общем вагоне и бережливо расходовал нехитрые харчишки, которые мать собрала в дорогу, а в соседнем вагоне-ресторане гужевались с бифштексами и шампанским, с шашлыками и коньячком люди, уверенные в своём праве есть и пить лучше других.
  Много с тех пор пришлось Полуяну поездить в разных поездах по разным направлениям. Он привык к вагонной тряске, к жёстким и мягким полкам, к перестуку колёс под самым ухом, к вони общественного сортира, не видел в этом ничего необычного, ему непонятного; и всё же поезда, проносившиеся мимо, по-прежнему рождали в нём полузабытые чувства непонятной зависти и тоски.

  Поезд уходил от первой платформы. Полуян вошёл в купе, небрежно бросил на полку котомку и повернулся, чтобы выйти в коридор. В дверях, как на стену, наткнулся на мужика. Его плотная фигура в пиджаке, под которым не было ничего, кроме тельняшки, закрыла проход. Глаза их встретились. И они узнали друг друга.
  - Полковник!
  Мощная ладонь, которую одной рукой не ухватишь, потянулась навстречу Полуяну.
  - Топтыгин! Ну, даёшь! - Полуян пожал протянутую ему руку, затем толкнул здоровяка, - толкнул, как бетонную стену. - Давно выскочил?
  Это был разговор сокамерников. Иван Медведев с тюремной кликухой Топтыгин, молчаливый гигант с верхних нар, мало с кем общавшийся, никого не трогавший, но и к себе приставать не позволявший, явно был большим авторитетом в кругах, о существовании которых обыватели знают только понаслышке.
  Топтыгин оказался богатеньким, как Буратино. Он потряс свой "сидор" и выложил на столик яства, о которых Полуян и думать забыл: балычок, икорка обоих цветов, севрюжка, копчёный угорь. Тут же возникла и обязательная бутылочка.
  - Что, Полковник, "с поехалом"?
  Они выпили за "поехало", потом уже за встречу, за избавление от неба в клетку. Выцедив до дна "бутылёк", принялись за второй. Белое шло легко, нисколько не пьянило - сотрапезники оказались людьми подготовленными, с опытом: даже после того,как они "приняли на грудь" по пузырьку, их не повело, хотя оба слегка захорошели.
  Поезд шёл, километровые столбы пролетали мимо, дружба крепла и развивалась.

  Купе они занимали вдвоём. Заснули поздно. А ночью в вагон забрались трое. Заперли двери, ведущий в тамбуры. Втолкнули в служебное купе проводницу, ударив её стволом пистолета ниже пупка.
  - Сиди!
  Двое, прислонившись к стенкам, взяли коридор под прицел автоматов "узи". Один с пистолетом "ТТ" в руке стал стучать в двери, будя пассажиров. Когда отупевшие от сна люди открывали двери, их заталкивали внутрь и вежливо, без грубостей и бранных слов, объясняли, что придётся, пусть и с большим сожалением, расстаться с ценностями и деньгами.
  Полуян проснулся. Услыхав шум в коридоре, прислушался. Трудно сказать почему, но он сразу догадался, что происходило в вагоне. Толкнул Топтыгина в крутое и гладкое, как голыш, плечо. Тот мгновенно, будто и не спал, открыл глаза. Увидел склонившегося над ним Полуяна.
  - Что там?
  - Кто-то шурует, - сказал Полуян вполголоса.
  Топтыгин приподнялся.
  - Это чечены. На перегоне их заказник.
  - Что будем делать? Позволим себя шмонать?
  - Не-е, собаки помочить могут. Их надо колоть.
  Шум доносился уже из соседнего купе, справа.
  - Значит, колем?
  - В натуре. Колем и мочим.
  - Я наверх.
  Полуян отжался на руках, подтянул ноги и оперся ступнями о верхние полки. Застыл в ожидании.
  В дверь постучали.
  Топтыгин, устроившись в углу, сбросил страхующую защёлку и толкнул ручку. Дверь, громыхая на полозе, откатилась. В купе протянулась рука с пистолетом "ТТ". Дверной проём загородила фигура.
  - Побеспокою вас, господа, - голос звучал буднично, даже как-то вяловато. Грабитель давно уверился в том, что его все боятся, и даже не пытался кого-либо запугивать. - Давайте рубли, золото, доллары. Всё принимаем...
  Пистолет шевельнулся, подкрепляя слова говорившего убедительным действием.
  - Даю! - Топтыгин спорить не стал. - Держи!
  Рукой, обёрнутой казённым полотенцем, он обхватил за голову грабителя и зажал ему рот. Другой рукой перехватил кулак противника с зажатым в ней пистолетом, рванул, ломая палец, лежавший на спусковом крючке. Затвор стоял на предохранителе.
  Полуян спрыгнул на плечи незваному гостю. Ноги у того подогнулись, он упал на колени.
  Топтыгин тем временем задвинул дверь и доломал грабителю руку, вырвав из неё пистолет. Затем швырнул обезоруженного бандита на нижнюю полку. Тот оказался мелковатым, тщедушным. Усевшись поверженному на живот, Топтыгин приставил пистолет к его лбу. Щёлкнул предохранителем, освобождая курок. Повернулся к Полуяну.
  - Отойди, Полковник. Сейчас брызнет во все стороны.
  - Ребята, не надо. Отпустите, мы уйдём.
  - Чеченец? - спросил Топтыгин.
  - Нет, аварец. Не убивайте.
  - В какого бога веришь?
  - В Аллаха.
  - Молись. Сейчас явишься к нему.
  - Не убивайте...
  - Ладно, только лежи тихо, - Топтыгин убрал пистолет. Потом обшарил карманы сборщика "дани". Бросил на стол бумажник, плотно набитый стотысячными купюрами, и три паспорта советского образца.
  - Какой твой?
  - Все мои. У тебя разве один паспорт? - притворно изумился абрек.
  Топтыгин дал ему увесистого леща по физиономии.
  - Зовут как, козёл?
  Встряска сломила упрямца. Он понял: чикаться здесь с ним не собираются и ствол пистолета может опять упереться в лоб.
  - Омахан Шаниев.
  Топтыгин просмотрел документы. Фотографии во всех были одинаковые, разнились только фамилии. Нашёл паспорт на имя Шаниева. Посмотрел.
  - Зови напарника. Того, который справа, - ствол упёрся Омахану в щёку, вдавив землистую кожу до зубов. - Зови натурально, гад. Позовёшь плохо - стреляю. Понял?
  - Что ему сказать? - Омахан принял угрозу всерьёз и заискивающим видом испрашивал совета. Ему не хотелось умирать.
  - Скажи, тебе помощь нужна. Скажи по-русски.
  - Э-э, Гейдар? - голос Омахана дрожал. - Подойди сюда. Надо мне помогать.
  Гейдар что-то спросил, но по-своему.
  - Молчи! - Топтыгин ещё крепче прижал ствол к щеке.
  Гейдар выругался и вошёл в купе. Вошёл с автоматом на плече - стволом к потолку.
  Коронный удар Топтыгина - кулаком по макушке - согнул рослого Гейдара пополам. Налётчик завалился в проход. Его автомат успел подхватить Полуян.
  - Зови третьего!
  - Дибар! Иди сюда!
  Трудно сказать, о чём думал в ту минуту вооружённый бандит, но он беспечно пошёл на зов сообщника.
  - Э, что там у вас?
  Топтыгин и Полуян взяли Дибара в четыре руки. Тот пытался дёрнуться, но не тут-то было. Его уложили на пол прямо на Гейдара.
  Всю добычу, собранную налётчиками в вагоне, вместе с рюкзачком, в который её бросали сами же обираемые пассажиры, Топтыгин положил на верхнюю полку. Туда же бросил десять паспортов и несколько пачек денег, стянутых чёрными резинками. С грустью в голосе сказал:
  - Смелые вы, ребята, но мне такие не нравятся. Давно. Поэтому давайте прощаться, - Топтыгин надавил ногой на голову Дибара. - Поверь, жаль расставаться. Клянусь, жаль. Но придётся. Дальше нам не по пути.
  Ударом приклада Топтыгин высадил стекло. Затрепетала от ветра давно не стиранная занавеска. Капли дождя ворвались в купе, забрызгали столик.
  Оглядев окно, Топтыгин выбил все острые осколки, торчавшие из рамы.
  - По одному на выход! Вперёд! Ты первый, - автомат упёрся в затылок Омахану - неудачливому сборщику бандитских трофеев. - В окно! Пошёл!
  Аварец визгливо заорал.
  - Не имеешь права! Есть милиция!.. Есть милиция!..
  - Не хочешь? - Топтыгин изобразил удивление. - О милиции ты помнил всегда? Когда "щемил" пассажиров, помнил? Может, собирал для фараонов? Чтоб на лапу клеить? - И заорал: - Пошёл вон, сучара! Ну, в окно!
  Выполнить приказ Омахану не хватило смелости. Тогда, ступая по спинам лежавших на полу бандитов, Топтыгин схватил отчаянно сопротивлявшегося аварца, подтащил его к окну и вытолкнул из купе.
  Полуян смотрел на происходившее с совершенно невозмутимым видом. Никаких эмоций, кроме злорадной мстительности, он не испытывал. Будто закостенело что-то внутри, и ни страх схваченных на "горячем" бандитов, ни сумасшедший крик вылетевшего в окно Омахана не вызвали в его душе сострадания.
  Ветер и брызги дождя гуляли по купе. Лицо Топтыгина поблескивало от влаги.
  - Ты! - он рванул за ворот и приподнял с пола Дибара. - Пошёл! Твоя очередь!
  Дибар вывернулся, укусил Топтыгина за руку. И тут же влип в угол, получив удар в лицо.
  Выплёвывая на постель выбитые зубы, бандит зашепелявил:
  - Знаеш-ш ш-што тебе за наш-ш будет?
  - Ага, знаю. Ни хрена мне не будет. Пошёл!
  Новый удар заставил абрека замолчать. Наружу Топтыгин его вытолкал с некоторым усилием.
  - Теперь твоя очередь, кацо, - Топтыгин подтолкнул ногой Гейдара.
  Бандит встал на колени.
  - Дорогой! Ради Бога! Разреши, я сам!
  - Валяй. Только не дури.
  Абрек забрался на столик, свесил ноги за окно, закричал: "Аллах акбар!", оттолкнулся руками - и исчез в темноте.
  Топтыгин вытер руки об одеяло. Деловито и спокойно, словно ничего особенного не произошло, сказал Полуяну:
  - Осуждаешь?
  - Иди ты! Всё в норме.
  - Тогда разбери автоматы.
  Когда оружие было разобрано, Топтыгин принялся выбразывать его за окно. Объяснил:
  - Затворы кинем в другом месте. Попозже. Пусть эта зараза никогда больше не стреляет.
  - А пистолет? - спросил полуян.
  - Разбери - и за окно. Ствол верняком грязный.
  Когда покончили с оружием, Топтыги взял рюкзачок, в который Омахан собирал дань, и вышел с ним в коридор. Постучал в соседнее купе. Дверь чуть приоткрылась. Дрожащий голос изнутри сообщил:
  - Мы вам уже всё отдали...
  - Теперь получите обратно.
  Дверь открылась настежь, и из купе выглянул пожилой мужчина в очках с тяжёлой роговой оправой. Он ещё не оправился от пережитого, и руки его дрожали.
  - Вы шутите?
  - Ага, - усмехнулся Топтыгин. - Вот здесь в рюкзачке всё, что успели собрать бандиты. Прошу вас, обойдите пассажиров, составьте список, у кого что взято, и верните вещи и деньги. Сможете?
  - Да, конечно. Как не смочь! - С верхней полки свесилась седая лохматая голова: - Мне можно помочь товарищу?
  - Желательно.
  - А где бандиты?
  - Они осознали, что вели себя не очень вежливо, и ушли. Ваши вещи оставили. Так что за дело.
  Передав рюкзачок на попечение пассажиров соседнего купе, Топтыгин вернулся в своё. Поезд притормаживал, приближаясь к станции.
  - Надо "сквозить", - Топтыгин был хмур и сдержан. - Так хорошо ехали - и что вышло? Видать, это моё цыганское счастье.
  Полуян взял свой "сидорок". Они вышли из купе и закрыли его на ключ, который отыскали в одном из бандитских карманов.
  Несколько пассажиров стояли у тёмных окон, держась за поручни.
  Топтыгин зашёл в служебное купе. Шлёпнул о стол проводницы пачкой денег.
  - В нашей конуре эти раздолбаи окно высадили. Этого на ремонт хватит?
  Женщина расширенными глазами смотрела на Топтыгина. Безмолвно кивнула - хватит, мол.
  - И ещё, подруга, ты нас не видела. Ладно? А то за доброе дело и защемить могут. Разве не так?
  Проводница снова кивнула. И вдруг спросила:
  - А где они... эти?..
  Топтыгин усмехнулся.
  - Ой, не говори, подруга! Им у нас тут не понравился климат. Вот они и вылезли в окно.
  Проводница в испуге прикрыла рот ладонью. Топтыгин вышел в коридор. Громко спросил:
  - Все свои вещи отыскали?
  - Все, товарищи, - мужчина лет пятидесяти в стареньком помятом пиджаке чёрного цвета ответил за всех: - Мы уж так вам благодарны. Большое спасибо.
  - Вот этого не надо, мужики. Ни товарищей, ни господ вы здесь не видели. Лады? Или вам меня за моё старание законопатить за сетку хочется?
  - Что вы! Что вы! - раздалось разом несколько голосов.
  - На том вам спасибо.
  Топтыгин и Полуян вышли в тамбур, открыли дверь, выходившую на противоположную перрону сторону.
  - Рвём когти, Полковник! Здесь неподалёку живёт брат моей матери. Дядька, значит. Продувной мужик. Он отвезёт нас в город. Там мы и разбежимся. Лады?

  На рассвете новго дня машинист товарного поезда, следовавшего из Шахт в Новочеркасск, увидел в полосе отвода человеческое тело, лежавшее на откосе ничком. Сообщение о находке машиниста диспетчер передал в линейное отделение милиции. На место происшествия срочно выехал наряд. Осматривая местность, милиционеры обнаружили три трупа.
  Один из покойников, скатившись с насыпи, увяз в заболоченной луже, поросшей осокой. Ботинки его на толстом микропоре валялись в разных местах - один на шпалах, второй на насыпи. Из лужи торчала нога. Сквозь дыру в носке "светила" грязная пятка.
  Второй труп находился в двухстах метрах от первого. Именно его и заметил машинист. Крупный мужчина в камуфляже ударился головой о бетонную опору контактной сети. От удара голова перестала существовать как нечто целое, опознаваемое. Выяснить, кто это, было затруднительно.
  Третий из погибших был налётчик, рискнувший выпрыгнуть в окно по своей воле. Этот угодил в металлическое ограждение моста и застрял в нём.
  Два трупа опознали. Погибшими оказались находившиеся в розыске члены банды Волка - чеченца Касума Борзоева, уголовника с тремя ходками в зону: Эльбрус - Омахан Шаниев, Татарин - Гейдар Адилов. Третьего так и не опознали.
  Следователь Кусков, пятнадцать лет жизни отдавший борьбе с преступностью на транспорте, определил без особого труда: бандитовы вышвырнули изпроходившего поезда через разбитое окно. Об этом свидетельствовали осколки стекла, найденные на насыпи, и стекольная пыль на одежде погибших.
  - Крутая разборка, - подвёл итог своим изысканиям Кусков.
  Начальник линейного отделения подполковник милиции Простаков с этим не согласился.
  - Вряд ли. Жалоб от пассажиров на чрезвычайные происшествия в поездах не поступало. Бригадиры информации не подавали. Потом обратите внимание: автоматы, выброшенные за окно, разобраны на части. Затворов к ним вообще не нашли. Пистолет рассыпан по мелочам. Кому-то не хотелось, чтобы это оружие в дальнейшем пошло в дело. Я считаю, что эти шакалы наткнулись на крепких ребят. Скорее всего на военных...
  - Всё нетрудно выяснить, - Кусков всегда был настойчив в исканиях истины. - За ночь здесь проследовали три пассажирских поезда. Найти тот, в котором высажено стекло, легко...
  Прокурор Тищенко посмотрел на Кускова с сожалением.
  - У тебя мало дел? Тогда я подкину.
  - Дел много, - согласился Кускв, обречённо вздыхая.
  - Вот и пусть поезда идут куда следует. Стекло вставят. А ты вгони в базу данных сведения на Шаниева и Адилова. Пусть закроют розыск.

[Taran]

Д. Черкасов, "У края России".
  Эшелоны УНА-УНСО лихо, вне всякого расписания, катили по бескрайним степям Украины. Словно вернулись времена Гражданской войны, когда по тем же дорогам с разбойничьим свистом и срамными прибаутками разъезжали отряды Махно, Григорьева, Здобуть-Воли и прочих главарей разбойничьих шаек.
  Начальники станций старались не задерживать "экстренные поезда", стремясь спровадить их побыстрее - далее на восток. Лишь бы избавиться от этой внезапно свалившейся головной боли.
  Впрочем, "проводники" на железнодорожников шибко не серчали. Напротив, чем меньше остановок, тем быстрее долгожданная цель - полуостров Крым. Уж сколько чесались кулаки поставить на место этих клятых москалей. А то, ишь ты, губу раскатали. Референдум им подавай. Да Севастополю особый статус. Да нате, выкусите!
  Ежели крымчаки оплошали, оно и к лучшему. С татарвой ведь тоже придётся потом разбираться. Но это будет после...
  А пока, "наш паровоз вперёд летит". Весело, с шутками и прибаутками, три эшелона боевиков УНА-УНСО уже добрались до Перекопа. Вот он, маленький городишко, о который разбивались русские войска государыни Софии Михайловны. Вот он, замшелый провинциальный населённый пункт, ставший ключом в противостоянии белых и красных. С лихостью необычайной генерал-морфинист Слащёв-Крымский разбивал здесь полки красных зимой 1919/20 года. С такой же лихостью лезли на татарские земляные валы красноармейцы осенью 1920 года, опрокидывая последние остатки белой рати.
  Вот и он, город-городок. Стоит себе. Выживший в пучине сражений. Разразись сейчас всемирный апокалипсис, так и будет он возвышаться среди солончаков, скал и иссиня-чёрного моря.
  Поезд проскочил никому не известный маленький полустанок и, притормаживая, словно змея, выползающая из норы, медленно подбирался к тоннелю.
  Вот уже локомотив в пяти метрах от чёрной пасти стальной конструкции.
  Взрыв прогремел прямо под колёсами второго вагона. Ударная волна вспучила состав. Первый вагон и электровоз приподнялись над полотном дороги и, перевернувшись в воздухи, полетели вниз под откос.
  Через пару секунд прогремел взрыв в хвостовом вагоне. Затем в середине состава. Вагоны, будто спичечные коробки, подбрасывало в воздух. Трещали и ломались фанерные перегородки. Огонь моментально охватил устоявшие на рельсах вагоны, пожирая со страшной скоростью пластиковую обшивку.
  - Ну что, с почином рельсовой войны! - Рокотов оглянулся на залёгших у насыпи казаков. - Вот так наши деды и пускали под откос вражеские эшелоны. А что, красиво горят! Ни в каком кино такого не показать. Даже со всеми компьютерными спецэффектами.
  Второй эшелон с боевиками УНА-УНСО, вместо того, чтобы прямым путём следовать на Севастополь, неожиданно оказался в тупике. Чья-то шкодливая рука в последний момент перевела стрелку, и поезд со всей дури покатил на запасной путь. Машинист, увидев приближающийся тупик, в отчаянии рванул стоп-кран. Но было уже поздно. Тормозной путь состава в несколько раз превышал длину оставшегося отрезка.
  Локомотив снёс ограждения и вылетел прямо в песок.
  Вагоны с лихими бойцами посыпались под откос. В нескольких сдетонировали боеприпасы. И столбы едкого чёрного дыма окутали поверженный состав. Гарь, копоть перемежались с едким запахом обугленного мяса. Даже те, кто спаслись из пожарища, вряд ли рассчитывали выжить. Почти у всех ожоги занимали более пятидесяти процентов тела. Постсоветская медицина в таких случаях с уверенностью гарантировала лишь летальный исход.